Подмастерье палача

Спрятав деньги, я оделся и неторопливо пошел в сторону постоялого двора. Меня ждала новая работа. Стоило мне только перешагнуть порог, а Жерару увидеть меня, как тот сразу качнул головой в сторону лестницы, ведущей наверх. Поднявшись, я вошел в комнату и увидел незаметного как внешностью, так и костюмом человека, сидевшего за столом и пившего вино из оловянного бокала. Он кивнул мне, как старому знакомому, поставил бокал на стол и достал перстень, точно такой, как был у меня. Я достал свой, агент снова кивнул, после чего жестом предложил мне садиться.

«Возраст… где-то под сорок, – прикинул я. – Чуть скуластое, но при этом совершенно незапоминающееся лицо. Шпион со стажем? Судя по фигуре, явно не воин, зато глаза с жестким прищуром, как у снайпера, который ищет цель. Бывший королевский чиновник? Взгляд колючий и цепкий. Судейский или бывший прево? Ладно, чего гадать. Послушаем, что скажет».

– Зови меня Анри, – представился мужчина. – Я отдаю приказы, а ты их выполняешь. Еще. Я всегда знаю, когда мне врут. Не советую, иначе будет плохо. Все понял?

В его словах не было угрозы, он говорил тихо и размеренно, но в этом человеке чувствовалась внутренняя сила.

«Суров. Сразу взял быка за рога».

– Понял.

– Мы с тобой раньше не встречались, Клод Ватель, но мне уже довелось о тебе кое-что слышать. У меня в городе везде есть глаза и уши, поэтому мне известно, что именно ты помог поймать слугу дьявола. Также знаю о допросе францисканца. Похоже, ты шустрый и пронырливый малый, вот только тебя в городе знают как подмастерье палача. Это плохо, так как для моего дела нужен человек новый, никому не знакомый, но будем исходить из того, что есть. Теперь слушай. В городе промышляет шайка грабителей под названием «Красные плащи». До определенного времени их розысками занималась городская стража, которую по-другому назвать нельзя как только бандой бездельников, пьяниц и вымогателей. Грабежи и убийства продолжаются до сих пор, а эти ублюдки, капитан и лейтенант, только разводили руками. Так продолжалось довольно долго, пока городской совет под давлением горожан не назначил награду за поимку грабителей. Буквально на следующий день пришел доносчик, Жак Обье, который дал показания на двух злодеев из этой шайки. Их сразу взяли. После допроса с пристрастием они признались в своих злодеяниях, вот только их признания мало что дали дознавателям. Разбойники не знали, кто их главарь. Он появлялся в день налета и на нем всегда была маска. Оба злодея утверждали, что главарь сразу потребовал, чтобы его называли «Дворянином», при этом они считали, что тот и был дворянином, так как всегда хорошо одет, а главное, от него всегда хорошо пахло. При этом они показали, что у него есть слуга, по имени Франсуа, сильный мужчина и опытный воин. В конце они указали место, где хранят плащи, которые специально надевали, идя на разбой. Плащи оказались черными, а вот их изнанка – красная. Отсюда и название шайки. Кинулись искать других разбойников, чьи приметы и клички они описали, а тех уже и след простыл. Вслед за ними пропал и доносчик. Ни самого, ни его тела до сих пор так и не нашли. Ничего не заметил? – вдруг спросил меня Анри, неожиданно прервав свой рассказ.

– Ничего… м-м-м… за исключением того, что разбойников кто-то предупредил, – при этом подумал, что мне уже довелось слышать об этой шайке от одного из грабителей, напавших на меня.

– Ухватил суть. Хорошо. Тогда слушай дальше. Для запугивания горожан на месте своих преступлений злодеи оставляли клочки красной материи, своего рода разбойничью метку. Глупое хвастовство, как и их дурацкие плащи! – сейчас в его голосе были слышны злость и раздражение. – Пока они грабили торговцев, то были нам не интересны, но в последний день Королевской ярмарки был убит один из моих людей, спустя еще несколько дней городская стража нашла труп еще одного моего человека, а в день святого Бенедикта был убит и ограблен королевский гонец, везший важные письма. И что ты думаешь? На их трупах нашли ту же метку – красный лоскут материи. Конечно, можно подумать, что это дело рук той же шайки, вот только, как мои люди, так и гонец, не являлись ни купцами, ни торговцами. К тому же убийство королевского слуги – это оскорбление короля, а значит, прямая дорога на виселицу.

Услышав последнюю фразу, я невольно усмехнулся про себя. Мне уже приходилось слышать, будучи подмастерьем палача, когда против людей выдвигали «ужасные» обвинения в обтекаемых, туманных формулировках, где основными были фразы: «преступления, совершенные против французской короны» или «…убийства, грабежи и другие преступления, относящиеся к оскорблению королевского величества». После подобных слов у обвиняемого не было не единственного шанса. Естественно, сначала он все отрицал, но не выдержав пыток, признавался во всем и оказывался на эшафоте.

«Не о том думаешь. Анри связал все эти три случая. Значит, у него были на то основания, вот только он про них почему-то молчит. Спрашивать, значит, показать себя умником. А мне это надо?»