Подмена

Случайно простонав его имя в коротком промежутке между поцелуями, я поняла, что муж все это время еще сдерживал себя. Ибо в этот момент он опустил руки мне на бедра, спустился чуть ниже, довольно ощутимо сжал тело и приподнял меня в воздухе. Чтобы удержаться на весу, я машинально обвила его ногами и оказалась тесно прижата к его телу.

— Реймира, — хрипло повторял он, покрывая поцелуями шею, плечи, грудь.

Я лишь изгибалась и нетерпеливо ерзала, сидя у него на бедрах, пока не почувствовала, как меня опустили на прохладный шелк покрывала. Снова выгнулась, обмякла, вытянувшись на кровати. Меня начала бить крупная дрожь, когда губы мужа вновь нашли мою грудь. И вот их уже сменили руки, Индар начал целовать мне живот, а я снова подалась вперед, плавясь, словно воск…

Никогда не думала, что смогу так себя вести. Недопустимо откровенно, не сдерживая крики, забывая обо всем. Индар… имя мужа слетало и слетало с моих губ. Как же приятно было его произносить не только про себя, а вот так, вслух. И после каждого хриплого шепота, рваного вздоха он становился еще неистовее. Обнимал, ласкал, целовал, покусывал тело. И то, что до сих пор являлось для меня сном, воплотилось в реальность. С одной лишь разницей. Не было больше боли. Совсем не было. Только безумие страсти, неповторимый аромат любимого мужчины и желание получить все и еще немного больше. Я напоминала себе мучимого жаждой человека, что увидел колодец после многодневного хождения по пустыне и никак не может напиться. Мне было мало. Мало поцелуев… мало прикосновений… И в полном шоке от самой себя я требовала это от Индара. Он отзывался с радостью, но лишь еще сильнее раздувал пожар, бушевавший в моей крови…

И только тогда, когда он просунул руки под мою спину, приподнял и опустил… мне стало немного легче. Невероятное чувство, нечто на грани безумия и боли. Я на мгновение замерла, прислушиваясь к новым ощущениям. Неуверенно качнулась, поерзала, устраиваясь удобнее, и ахнула, ощутив первое движение Индара. И снова мир перед глазами смазался, остались только аметистовые огни, причем я не понимала, где всполохи магии мужа, а где блеск его глаз. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в виски и заставляя меня жадно хватать воздух. Грудь тяжело вздымалась, я чувствовала его губы на ней, руки придерживали меня за бедра, не давая упасть назад, и одновременно задавая ритм.

Когда волна наслаждения накрыла меня так, что я почти потеряла сознание, я непроизвольно выгнулась, вновь срывая голос в крике. Тут же почувствовала, как меня осторожно опустили на спину, и услышала, как муж срывающимся голосом хрипло шепчет мое имя: «Реймира… Реймира…»

Я попыталась слабо улыбнуться, когда Индар принялся покрывать мое лицо поцелуями, отводил влажные волосы назад, нежно гладил тело. А я лежала и смотрела на аметистовые огни, парящие в воздухе, и впервые в жизни чувствовала себя цельной, открытой и счастливой.

Индар немного подвинулся в сторону, вытянувшись рядом со мной, и притянул меня к себе. Отвел волосы в сторону, прижался губами к шее и заключил в кольцо рук. Его ладонь нежно поглаживала живот, скользила по груди, бедру. Снова вернулась на живот, двинулась ниже, и я непроизвольно сжала ноги.

— Реймира, — вновь прошептал он, обжигая своим дыханием и рождая в теле новую дрожь. — Такая нежная, такая страстная, такая желанная…

Одна рука стиснула мою грудь, а вторая уверенно двинулась ниже, преодолевая сопротивление.

— Доверься мне, — хрипло сказал муж.

И… я доверилась. И снова оказалась на грани безумия, взлетая на все нарастающих и учащающихся волнах удовольствия. И снова кричала. И снова судорожно выкрикивала его имя.

Когда муж перевернул меня на живот, я лишь слабо запротестовала, чувствуя, что не выдержу еще раз оказаться на пике. Просто сойду с ума. Но Индар и тут удивил меня. Снова. Просто гладил меня по спине, заставляя мурлыкать от удовольствия. Когда я поняла, что он не просто проводит пальцами по коже, а повторяет следы от ран, что уже побледнели, но не полностью исчезли, я замерла. Попыталась отстраниться, но Индар прижал меня к постели.

— Не надо, — судорожно прохрипела я, борясь с проснувшимся страхом, что он сейчас рассмотрит шрамы получше и отвернется от меня.

— Никогда не смогу забыть ту ночь, — тихо сказал он. — И не прощу себя.

Я вздрогнула, когда его губы коснулись спины, задрожала, но потихоньку расслабилась под нежными прикосновениями. А он все ласкал и ласкал, пока я не заснула…

Просыпалась я долго, то выныривая, то снова погружаясь в волны сна. Даже в дреме я ощущала, как с припухших губ не сходит улыбка, а усталость в теле и боль мышц меркла перед той негой и удовлетворенностью, что наполняли меня всю.