Подмененный

Питер с трудом подтащил себя к краю постели. Неожиданно для него самого его ноги коснулись пола. Точнее, стукнулись об пол. Он напрягся, попытался удержать себя в вертикальном положении и встать, но понял, что слишком ослаб, и тут же оставил все свои попытки. Страшно было вытянуться во весь рост, а потом, потеряв равновесие, рухнуть на настеленный на пол линолеум. Он не чувствовал ни рук, ни ног - его конечности словно принадлежали кому-то другому.

- Я не могу. Двинуться не могу... - дрожащим голосом выговорил он.

- Нет, ты можешь. И сможешь. Расслабься-ка, вот так. - Томас подошел и положил руку Питера к себе на плечи. - Вот и хорошо. Сейчас мы встанем. Ты готов? Раз... два... три!

Томас опять изо всех сил пихнул его в спину, и Питер неожиданно для самого себя потянулся и взгромоздился на собственные ноги. Его тут же повело в сторону, но врач оказался крепким парнем - он ловко подхватил его под локоть и вернул в состояние равновесия.

Питер сверху вниз посмотрел на Томаса - тот задрал голову и с явным удовольствием оглядел Питера. Потом, улыбнувшись, спросил:

- Ну как, большой парень?

- Я такой огромный!..

- Ты еще растешь, Питер. И будешь расти.

- Не может быть!

- Тролли, случается, достигают трех метров. Питер дернулся, но попытался улыбнуться.

- Доктор сказал, что я не тролль, - вежливо поправил он.

- Так-то оно так, но люди, в большей своей массе, доверяют очевидному. Когда все будет закончено, Питер, ты сам решишь, как себя называть. Но я со своей стороны буду величать тебя троллем. - Он не дал Питеру возразить. Ну-ка, ну-ка, а теперь переберемся в кресло...

Томас помог подростку опуститься в кресло. Питер опустил руки на подлокотники. В тот момент, когда он садился, ему показалось, что пол как-то странно поехал влево. Он инстинктивно наклонился вправо, и вдруг комната перевернулась, а перед глазами мелькнул выдавленный на линолеуме рисунок. Раздался страшный грохот. Он закрыл глаза от ужаса, а когда открыл их, обнаружил у своего носа все тот же рисунок на линолеуме. Узор был стерт и едва проступал - сколько же ног должно было пройти по гулкому полу этой палаты?..

Врач опустился возле него на колени, положил руку на спину:

- С тобой все в порядке?

Питер зарычал. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Томас оставил его в покое. Пусть уходит! Пусть никто на свете не видит, в каком положении находится Питер.

Бревно бревном! Ни рукой, ни ногой шевельнуть не может. До слез обидно. Стыдно!

- Я не хочу...

- Что? - не понял врач.

- Я не хочу возвращаться домой. Не хочу, чтобы папа видел меня... такого. Лучше я здесь останусь...

Питер вытянул руки. Он словно бы пытался вцепиться в гладкий поблескивающий пол. Если бы ему это удалось! Никто не смог бы оторвать его и вытащить отсюда. Волей-неволей, а им пришлось бы оставить его в больнице.

- Питер, ты упал. Ну и что! Это бывает сплошь и рядом. Сила тяжести на всех нас действует одинаково, да и кто в своей жизни хотя бы раз не вставал на четыре точки! Это участь любого существа, живущего на земле. Такова наша судьба. У нас есть воздух, вода, пища. Разве этого мало? И все это результат действия силы тяжести. Так что с ней надо просто-напросто смириться.

Питер повернул голову и глянул на Томаса:

- Что же тогда называют адом?

- Я не говорил, что у нас все прекрасно. Но меру плохого и хорошего в жизни определяет сам человек. Ладно, поднимайся! Ты же не собираешься всю жизнь лежать на полу!

- Почему бы и нет. Если бы я не пытался встать, я бы не упал, - зло буркнул Питер.

- Логика у тебя непробиваемая. Но ты ничего не сможешь сделать, если не встанешь. - Томас откровенно смеялся.

Питер оставался неподвижным. Он словно бы сомневался, а стоило ли ему вообще шевелиться, трепыхаться, двигаться? Чтобы потом вновь рухнуть на пол? Он и в самом деле не испытывал никакого желания подниматься. Конечно, он понимал, что это простое детское упрямство и в конце-то концов смешно вот так вот лежать на полу.