Подмененный

Они добрались до лифта. Стрелки возле сомкнутых дверей мигали: вверх вниз. Глядя на бегающие огоньки, Питер решил, что его палата находилась на третьем этаже.

За створками послышалось шипенье, они плавно раздвинулись, и Томас вкатил внутрь кресло. В лифте стояла красивая женщина с маленьким кудрявым мальчиком. Она подозрительно глянула на Питера, попыталась скрыть страх и передвинула ребенка за спину. Потом внезапно подняла малыша на руки и выскочила из лифта. Двери тотчас же закрылись.

В груди у Питера похолодело.

- Не расстраивайся, - сказал Томас, - Она просто испугалась.

3

Томас подвез Питера к автомобильной стоянке, к большому полугрузовому "фольксвагену" - "Суперкомби III". Они остановились возле тех дверей, где можно было сесть в пассажирский салон. Врач распахнул их, и Питер попытался осторожно встать. Подняться-то он поднялся, но его тут же повело в сторону, и он почти рухнул грудью на дверь. Удержался, переставил ноги - и только тут обратил внимание на отражение своего лица в автомобильном стекле. До сих пор никто в госпитале не приносил ему зеркало - теперь было понятно почему.

Зубы у него стали огромные, а из нижней десны торчали два похожих на собачьи клыка. Они были так длинны, что заходили на верхнюю губу. Глаза пожелтели. Теперь они были глубоко посажены в глазницы. Голова... Голова имела чудовищные размеры, к тому же ее украшали большие остроконечные уши. Питер даже в бреду не смог бы вообразить подобную внешность. Он поверить не мог, что это его лицо. Может, стекло что-то исказило?

- Нет, - неожиданно откликнулся Томас, который уже несколько минут терпеливо стоял рядом. - Ты не ошибся. Это твое лицо. Ну что, готов? Давай-ка попробуй залезть в машину.

Он опять стал поддерживать и подталкивать Питера, и вскоре они уже сидели в салоне. Поерзав, подросток с удивлением обнаружил, что сиденье ему впору и голова не упирается в потолок. Наверное, все было предусмотрено заранее...

Томас тем временем погрузил кресло в заднее, багажное отделение, затем сел на место водителя и включил мотор. Он помалкивал, а Питер все еще продолжал рассматривать свое отражение в стекле. Оторваться от собственного лица он смог только дважды: в первый раз его внимание привлекла кричащая толпа, а потом кто-то швырнул бутылку в их автомобиль.

- Кажется, в госпитале я был в большей безопасности, - уныло сказал Питер.

- Может, поэтому судьба и наградила тебя дубленой шкурой. Тебе придется с этим смириться. - Томас заговорщицки подмигнул подростку.

- Почему я должен с этим мириться?

- Может быть, тебе и не следует выказывать покорность. Однако куда денешься! В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Так устроен мир. Люди глупы, с этим ничего не поделаешь.

- Но разве мы не в состоянии сами изменить правила игры? - Тут Питеру на язык само подвернулось подходящее слово - "закон". - Я думаю, что следует издать закон...

Томас поиграл бровями.

- Эх, Питер... Во-первых, кто пишет законы? Люди. Они придумывают законы. Так что тебе не удастся, прикрывшись законом, избежать общения с людьми. И если природа допустила, что ее высшее достижение - человек - не более чем скопище грехов, пороков и откровенной тупости, что с этим поделаешь? И эти ослы еще в поте лица трудятся над составлением законов! Что хорошего можно от них ждать? Во-вторых, любой, даже самый превосходный закон можно проигнорировать. Ты не сможешь в судебном порядке заставить людей быть умными. Доброту, человечное отношение к подобному тебе нельзя внедрить распоряжением. Люди всегда будут делиться на плохих и хороших. Да-да, вот так просто - на хороших и плохих. От этого не отвертишься. Это вечная истина.

- Доктор утверждал, что, по его мнению, люди в конце концов станут лучше... - Питер умоляюще посмотрел на Томаса.

- Возможно, он прав, - пожал плечами тот. - Не отрицаю, что может наступить такой день, когда я соглашусь с ним. В старости, например... Или кто-то сможет переубедить меня. Кто знает...

Они ехали долго. Наконец машина миновала лес и подкатила к маленькому старинному домику, украшенному накладными металлическими пластинами. Питер никогда раньше не видел его. Или он не прав? Вот чертова память!...

- Выходит, здесь я буду жить?

- По-видимому... - Томас потянулся и вытащил из кармана записную книжку, потом неторопливо заглянул в нее. - Мне дали именно этот адрес. Что-то не так?

- Нет, простите. Как раз здесь я живу. Просто запамятовал. Мы переехали сюда три недели назад. Ой, что я - семь недель назад. - Подросток осторожно потрогал лоб. - Я так поглупел за это время. И мысли все какие-то вялые, словно ватой укутаны.

Томас повернулся и, прищурившись, посмотрел на Питера:

- У меня создалось обратное впечатление. Как раз глупцом тебя не назовешь. Почему ты считаешь, что сильно поглупел?

- Но ведь я же тролль! Значит, я стал совсем безмозглым! По крайней мере, дурнее, чем раньше...

Врач усмехнулся: