Подменыш

Эмма всегда была миниатюрной женщиной, но без куртки оказалась худой, как сосновая иголка. Как ни странно, она не выглядела слабой. Представьте, что под курткой вы обнаружили стержень из плутония.

С другой стороны, одежда практически срослась с ее телом. Аполлон попытался стащить рукава шерстяного свитера, и они рассыпались под его пальцами. Джинсы превратились в потускневшие голубые ленты хлопка, когда он за них потянул. Снять с нее носки ему не удалось, и он понял, что от них удастся избавиться только после того, как Эмма заберется в ванну, ткань сгнила настолько, что она растворится в воде.

Он выключил воду. И только после того, как наклонился ближе и его лицо оказалось рядом с ее телом, запах Эммы победил вонь «Бреннивина», пропитавшего его кожу. От нее пахло терпким высохшим потом и таким долгим отсутствием мыла, что в глазах у Аполлона защипало, когда он наклонился и поднял ее на руки.

– Готова полежать в воде? – спросил Аполлон, но Эмма не ответила.

Она посмотрела в зеркало на стене ванной комнаты, и, возможно, впервые за последние четыре месяца увидела свое отражение.

– Кто это? – прошептала она.

Аполлон наклонился над ванной и опустил Эмму в воду, которая стала темной с зеленоватым оттенком уже через несколько секунд после того, как она в нее погрузилась и грязь нескольких месяцев начала сходить с ее тела. Аполлон вытащил пробку и снова наполнил ванну водой. Ему пришлось повторить эту процедуру трижды, прежде чем вода перестала становиться грязной. Потом Аполлон нашел кусок ткани и мыло и вымыл Эмму.

Они провели в ванной комнате два часа.

Когда они закончили, Эмма едва могла стоять. Казалось, после ванны исчезла часть доспехов, которые она носила – экзоскелет. Аполлон отнес ее в самую большую спальню, где никто не спал. Никаких углублений на простынях или подушках. Эмма очень долго не давала старику покоя. Может быть, он просто перестал сюда заходить. Аполлон сообразил, что взял себе одежду не здесь. Из чего следовало, что он надел вещи Детсада.

Он откинул в сторону одеяло и положил Эмму на кровать. В спальне Аполлон обнаружил два обогревателя, выключенных, и в комнате было холодно. Он повернул оба черных круглых колесика. Свет позднего утра проникал в спальню из двух окон, расположенных со стороны головы кровати, и Аполлон увидел, какой серой и бескровной стала кожа Эммы. Казалось, будто ее вырубили из куска льда. После ванны Эмма стала выглядеть хуже. Когда она была ведьмой, то казалась властной; она ходила, окруженная голубым облаком могущества, существо, перед которым расступались деревья и шептал лес.

Женщина на кровати почти исчезла среди простыней. Следовало бы начать делать ей капельницы и продержать ее в постели не менее шести недель. Она не произнесла ни слова с того момента, как Аполлон пустил воду в ванну. Эмма выглядела еще более потерянной, чем когда находилась в лесу. Быть может, он причинил ей больше вреда, чем пользы, когда привел сюда?

Аполлон накрыл ее одеялом и спустился на первый этаж. В чемодане лежала одежда – смена для Эммы и Брайана, которую он прихватил с собой, – Аполлон подумал, что, если Эмма увидит свои вещи, это поможет ей прийти в себя. Он не знал, что еще можно для нее сделать. На кухне он снова взглянул на тело Йоргена, и теперь, оказавшись с ним наедине, был вынужден ухватиться за стойку. Именно в этот момент он вдруг понял, что в доме стало ужасно холодно.

Аполлон вышел в коридор и обнаружил, что проклятая входная дверь оставалась открытой всю ночь, и ему показалось, что она примерзла к полу. В доме царила мертвая, как в склепе, тишина. Аполлон закрыл дверь и выключил свет над крыльцом.

Потом он поднял чемодан по лестнице и аккуратно достал из него все вещи, а следом за ними кирку. Он показал Эмме одежду, которую принес, но она продолжала смотреть в потолок пустым взглядом.

Аполлон проверил маленькие карманы на молнии по бокам чемодана, решив, что там могло еще что-то остаться, и обнаружил пакет соломинок и массажное масло. Остатки набора для беременных. Аполлон взял бутылочку с бледно-желтой жидкостью, встряхнул ее, открутил пробку и понюхал. Чистое миндальное масло. Эмма собрала чемодан более года назад, так что получилось, что она сделала сама себе маленький подарок.

Он отбросил одеяло в сторону и вылил на ладонь немного масла. Затем подошел к изножью кровати, положил обе руки на правую ногу Эммы и втирал его до тех пор, пока оно не впиталось. Однако кожа не стала выглядеть более гладкой и мягкой или менее серой. Тогда он налил еще немного масла на ладонь и стал растирать стопу правой ноги, начиная от пятки к пальцам. Закончив с правой ногой, он перешел к левой и дальше, поднимаясь все выше и выше.

Потом он перевернул Эмму на бок, лицом к себе, но не сказал ни слова. Он накрыл ее одеялом так, что остался торчать лишь нос. Ее волосы, высохнув, превратились в кудряшки. Оба мрачно молчали целых десять минут, или десять лет.

– Мне следовало тебе поверить, – наконец сказал Аполлон.

Два пальца появились над верхним краем одеяла, Эмма сдвинула его, и появился подбородок.