Подменыш

Он вымыл тарелки. Лилиан и Ким собирались прийти к ним сегодня утром. Может быть, пока они будут здесь, он успеет сбегать в супермаркет. Лилиан и Ким навещали их в больнице, но их визиты получились короткими. Даже Нишель пришла в воскресенье утром, хотя днем ее самолет улетал в Лос-Анджелес. Она шагнула в палату, охваченная ужасом, словно Эмма все еще рожает в вагоне метро. Нишель все время спрашивала, чем там пахло. Никто из них этого не помнил. Рождение ребенка в вагоне попало в новости – «Пост» и «Дейли ньюс», – о нем даже рассказали по кабельному каналу Н-Й1. История получила бы куда большую огласку, если бы кому-нибудь удалось сделать качественную запись, но Ковбой сдержал свое слово. На видео четверо черных парней весело улыбались и махали руками, но оно никого не заинтересовало.

Аполлон проверил заднюю комнату. Там стояли диван, телевизор и четыре заполненных книжных полки. И плетеная корзина, которая превратится в кроватку на следующие несколько недель, когда они будут спать с малышом в своей спальне. До Брайана здесь была гостиная; теперь она станет его комнатой. Аполлон оглядел помещение, представляя, что им потребуется: детская кроватка, комод для одеял и одежды, пластиковый контейнер для использованных памперсов, несколько ящиков для новых памперсов и много чего еще, о чем он даже не подозревал. Им уже давно следовало все купить. На самом деле Эмма составила список, но в тот момент она продолжала работать на полставки и могла потерять должность, поэтому они собирались подождать еще немного, а потом все тщательно спланировать, чтобы понять, что им потребуется прежде всего. Корзинка, пеленки для новорожденного, ползунки, подгузники, влажные салфетки – это только первоначальные покупки. Но сейчас Аполлону хотелось дать сыну больше. Он закрыл глаза и поцеловал дверную раму.

Как долго он так простоял, пока не зазвонил дверной звонок? Ну не мог же он заснуть прямо на ногах. Пришли Ким и Лилиан, обе с большими сумками. Ким сходила за них в супермаркет и купила все необходимое, а Лилиан принесла еду, приготовленную дома. Четыре контейнера: суп из красной фасоли, мясной рулет и картофельное пюре, лазанья и самса, два киша и суп из бычьих хвостов. Аполлон поставил все это на кухне и повел женщин в спальню, где Эмма пыталась скрыть слезы разочарования – она по-прежнему не могла уговорить Брайана сосать грудь.

Ким взяла Брайана из рук Эммы. Шанс для акушерки проверить ребенка, а для тети обнять племянника. Пока Ким раздевала малыша, Лилиан подошла к Эмме и поцеловала ее в макушку.

– У меня были такие же проблемы с Аполлоном, – тихо сказала она. – Я не знала, что делать, как и моя мать в свое время со мной.

Эмма кивнула. Она понимала проблему.

– Я думала, у меня никогда не получится, – сказала Лилиан. – Но тут просто требуется время.

Эмма прижалась к Лилиан и глубоко вздохнула. Лилиан обняла ее.

Ким перевернула голенького Брайана на живот.

– Мне нравится его маленькая синенькая задница! – крикнула она.

– Давай, я посмотрю, что ты делаешь, – сказала Лилиан Эмме. – Может быть, я смогу помочь.

Ким вернула Брайана матери, Эмма поднесла его к себе и погладила по щеке. Ребенок открыл глаза, и они наполнились слезами, одновременно он раскрыл рот.

– Подожди, – сказала Лилиан, которая принялась, как ювелир, изучать грудь Эммы, потом она едва заметно кивнула и вздохнула. – К сожалению, твоя грудь неправильной формы, – наконец сказала она.

– Мама! – закричал Аполлон.

Он потянул мать в сторону, чтобы вывести ее из спальни. Ким встала между Эммой и Лилиан, повернувшись к Лилиан спиной. Однако Эмма ничего не сказала и не заплакала в ответ на слова Лилиан. Она просто продолжила попытки засунуть сосок в рот ребенка.

Аполлон попросил Лилиан распаковать еду и продукты, а как только она закончила, повел ее в кафе выпить кофе. Она не понимала, что сказала не так. В конце Аполлон искренне поблагодарил ее за приготовленную еду и проводил на поезд Линии А.

Когда он возвращался в квартиру, его телефон завибрировал, пришло сообщение от Патриса: «Сегодня большая распродажа. Поедем со мной. Тебе нужно кормить семью».

«Слишком рано», – написал Аполлон.

«Твоя семья не сможет жить с нами, когда вас выселят», – ответил Патрис.

Аполлон рассмеялся и убрал телефон. Ему не хватало общения с другом. Кроме того, он понимал, что не может ждать более недели – ему все равно придется вернуться к работе.

Ким уже надела туфли и куртку, когда Аполлон пришел домой. Он проводил ее до двери и, вернувшись в спальню, задернул занавески, в комнате воцарился полумрак. Потом он забрался на кровать рядом с женой и сыном.

– У меня был петух, я его любила[11], – пела Эмма. – И кормила его у зеленого дерева.

Аполлон придвинулся к жене и сыну.

– Мой петушок умел громко кукарекать.

Она пела, и каждый из них по очереди заснул. Сначала Аполлон, потом Эмма. Их ребенок не закрывал глаза дольше, но и он присоединился к матери и отцу.