Подменыш

– Он симпатичный? – спросил Аполлон, слегка попрыгивая для удовольствия Брайана.

– Я попросил разрешения воспользоваться ванной комнатой, но этот козел не пустил меня в дом, заявил, что там их нет. – Патрис махнул рукой в сторону двухэтажного дома. – Четыре спальни, и нет ванных комнат. Можешь такое представить?

– Им бы следовало проверить перед тем, как покупать дом, – сказал Аполлон.

Он рассмеялся вместе с Патрисом, чтобы не заплакать. Затем Аполлон заглянул в гараж и посмотрел на открытые коробки, чувствуя, как Брайан шевелится у него на груди. Если Патрис успел осмотреть коробки, значит, он уже нашел все, что стоило купить.

– Бабушка любила книги, – заметил Аполлон. – У нее был хороший вкус?

– Я обнаружил несколько фаворитов, – ответил Патрис.

Несомненно, он уже отложил книги в сторону, но коробки в гараже все равно оставались полными. Из чего следовало, что большинство из них не представляло никакого интереса, из тех, что приносят прибыль, только если продавать их оптом. Он взял в аренду микроавтобус для безопасности сына, но теперь у него имелось много свободного места.

– В подвале есть еще книги, – сказал Патрис, показав на небольшую приоткрытую дверь в задней части двухэтажного дома.

– Ты там еще не был, – сказал Аполлон.

В первый раз за все время после того, как Аполлон вышел из машины и увидел Патриса Грина, тот напрягся.

– Нет. Я решил кое-что оставить для тебя, – заявил он.

Патрис Грин, крупный мужчина и книжный эксперт, специалист по обезвреживанию самодельных взрывных устройств, выросший в одном из самых жестоких районов Роксбери, не любил подвалы. Он вернулся из Эль-Искандарии, не получив телесных ранений, однако пострадала его психика. Патрис никогда не объяснял причину своего страха, но Аполлон интуитивно его почувствовал и, что более существенно, не задавал прямых вопросов. Значительная часть подобных распродаж в Нью-Йорке происходила в подвалах многоквартирных домов, и Патрис Грин никогда в них не входил.

– Ты слышал, Брайан? – спросил Аполлон, отстегивая передний клапан детского рюкзака и поворачивая ребенка лицом наружу. – Дядя Патрис позволил нам стать первыми.

– Но мы поделим все, что ты найдешь, – сказал Патрис, глядя через голову Брайана. – Шестьдесят на сорок. Таковы условия сделки.

Аполлон поднял ребенка повыше. Он ждал, что Патрис что-нибудь скажет про мальчика с того момента, как приехал, но они заговорили о книгах. Лучший друг в первый раз встретился с его сыном – пожалуй, ему бы следовало хоть как-то отреагировать на малыша. Аполлон с удивлением обнаружил, что это сильно его задело.

– Посмотри в его глаза, – сказал Аполлон, стараясь, чтобы голос прозвучал весело.

– И что я должен ему сказать? – спросил Патрис.

Аполлон заговорил голосом маленького ребенка.

– Расскажи, что произошло в Эль-Искандарии, дядя Патрис.

Патрис наклонился к ребенку.

– Передай своему папочке, что я сказал: да пошел ты.

– Я еще не умею разговаривать, – ответил Аполлон.

Патрис усмехнулся.

– Хочешь, я научу тебя правильному жесту? – предложил он.

Аполлон улыбнулся.

– Ты оказываешь на меня плохое влияние, – заявил он.

– Не хуже, чем твой папочка, – проворчал Патрис.

Аполлон поднес Брайана к самому лицу Патриса.

– Ты можешь правильно написать: боевой посттравматический синдром? – С этими словами Аполлон повернулся и вместе с ребенком направился к двери в подвал.

– Теперь я понимаю, почему твой отец тебя бросил! – крикнул ему вслед Патрис.

Глава 19

В подвале оказалось теплее, чем в гараже. Парни Кагва спустились вниз. Подвал представлял собой одно открытое пространство, в дальнем углу находился бойлер – большой белый цилиндр с голубой панелью управления, медными трубами, уходившими в потолок, и серебристой трубой, которая шла наружу через стену. Все выглядело как во «Франкенштейне» Джеймса Уэйла[12]. Бойлер рокотал, словно в нем кого-то воскрешали.

В противоположном углу стояли стиральная машина и сушилка, рядом лежали моющие средства, лопаты и грабли, а также ржавые банки с краской. В третьем углу подвала были собраны детские игрушки, которые провели там десяток лет или намного больше. Пластиковые куклы стали почти серыми, и их платья выглядели совершенно изношенными. Тут же валялись игрушечные грузовики, перевернутые или разобранные на части. Тедди Ракспин[13] выглядел так, словно умер во время зимней спячки.

В углу, ближайшем к ступенькам лестницы, ведущей в подвал, стояло семь картонных коробок. Наверное, не поместились в гараже. Аполлон опустился на одно колено и понюхал головку сына. И только после того, как запах заставил его улыбнуться, Аполлон понял, что делает. Через мгновение Брайан начал извиваться и ерзать.

Аполлон достал из сумки пушистое одеяло, постелил его на полу рядом с коробками, положил Брайана на живот, и мальчик так и остался лежать, с широко раскрытыми глазами, открывая и закрывая рот и продолжая тихо дышать. Брайан шевелил ногами, а руки будто ощупывали одеяло. Затем он уперся ладонями в одеяло и рывком поднял голову.

– Время животика! – крикнул Аполлон, словно Брайан только что успешно посадил самолет.