Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник)

– Послушайте, Кинигаднер, – сказал он, – оставьте вместо себя на несколько минут жену. Я не могу найти часовенку между крытой галереей и собором. Проводите меня, пожалуйста.

– О какой часовенке вы говорите? – спросил служитель.

– О той, которая находится справа от коридора, соединяющего поперечный проход собора со двором.

Старик покачал головой.

– Там нет никакой часовни.

Ян рассердился.

– Но неделю тому назад я сам там был. Думаю, что это часовня Иосифа. Внутри – ничего особенного, только современные произведения и несколько дюжин приношений по обету. Над входом – интересующая меня фреска со Святой Скорбью.

Служитель посмотрел на него, затем устремил глаза вдаль.

– Милостивый государь мой, во всем Бриксене нет другой Святой Скорби, кроме той, что висит в музее, наверху в третьем зале. Маленькая картина, вероятно, четырнадцатого столетия. Она доставлена из Греднерталя, может быть, из Сант-Ульриха.

Ян вспылил:

– Черт побери, Кинигаднер! Вы не разубедите меня в том, что я видел собственными глазами! И вы, наверное, согласитесь, что я способен отличить Святую Скорбь от козла. Быть может, вы сами не знаете различий между этими добрыми святыми!

– Я не знаю различий! – обозлился служитель. – Да я уже сорок лет ничего другого не делаю, только вожусь с церковным искусством! Хотел бы я знать хоть одного святого, история которого была бы мне неизвестна! Святая Скорбь – это была красавица, дочь старого языческого португальского короля. Она тайно обратилась в христианство. Отец хотел выдать её замуж за одного молодого короля, тоже язычника. Об этом благочестивая девица не хотела и слышать. Она вообще не хотела выходить замуж, а тем более за язычника. Она хотела оставаться девственницей и посвятить свою жизнь Иисусу, жениху её души. Но её жестокий отец смеялся и сказал, что на другой же день она будет принадлежать язычнику, по своей воле или против воли. Тогда целомудренная девица начала молиться, чтобы Иисус избавил её от грозящего ей позора. В конце концов она легла и уснула. На следующее утро пришёл её отец с женихом-язычником. Они нашли благочестивую девицу тихо спящей в её постели. Но Иисус Христос сделал с нею великое чудо. Он превратил её в мужчину и приказал, чтобы у неё выросла большая чёрная борода. Тогда её отец-зверь озлобился, велел во дворе своего замка воздвигнуть крест и прибить к нему свою собственную дочь. Она умерла смертью мученицы. Ну-с, милостивый государь, знаю я легенду о Святой Скорби?

– Отлично, отлично, папаша Кинигаднер. Вы прекрасно знаете! – разгорячился Ян. – Но то, что целомудренная девица из Португалии, собственно, родом с Нила – этого вы не знали, а? То, что её звали Кумернис[4] и она была египетской богиней? Её изображали с распростёртыми крыльями, лежащими на предплечьях, что на вымытых стенных картинах выглядело как перекладины креста. Поэтому-то её можно было вполне спокойно из языческого мира перенести в христианство, хотя и с понижением из божества в простую святую. Но все это – учёный хлам, и вы мне не поверите. Поэтому перестанем ссориться. Сведите меня в часовню, и я укажу вам над дверью Святую Скорбь, которой вы, кажется, никогда не замечали, как вы ни стары. Покажу вам славную святую и её благочестивого маленького скрипача, которому она бросила свой золотой сапожок!

Он полез в карман, достал двадцатишиллинговую монету и сунул её служителю. Старик взял её и долго рассматривал. Его голос прозвучал грустно:

– Австрийское золото, золото из Вены! – пробормотал он. – Если бы оно снова получило у нас хождение!

Он поблагодарил, встал и спустился вместе с Яном по лестнице через крытый ход.

– Откуда вы шли? – спросил он.

– Оттуда, из собора, – показал Ян. – потом через этот ход во дворе.

– А где находится дверь? – спрашивал старик. – Где ваша часовня?

– Она была направо, – настаивал Ян. – Дверь была открыта. Но, может быть, я шёл другим коридором.

Служитель покачал головой.

– Между собором и крытой галереей нет никакого другого сообщения.

Он взглянул на своего спутника. Казалось, что он вдруг догадался. Хитро блеснув глазками, он продолжал:

– Скажите-ка мне, когда вы нашли часовню и Священную Скорбь?

– Ровно неделю назад, – твёрдо заявил Ян. – Около семи часов я зашёл в собор, слушал игру органиста. Когда он кончил, я сидел ещё некоторое время, а затем нашёл соборную дверь закрытой. Это могло быть около трёх четвертей десятого. Я вышел отсюда из поперечного прохода через коридор во двор, а потом из музейных ворот на улицу.

Старик кивнул головой, лукаво усмехнувшись.