Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну

Хрущев решил продолжать начатую политику, но позволить насмешки над собой он уже не мог. К счастью, Министерство культуры предложило план следующего мероприятия, которое выглядело вполне благопристойно и должно было практически гарантированно создать как у советских граждан, так и у иностранцев впечатление о преимуществе советского строя. Идея, которая, вероятно, возникла в Союзе композиторов СССР, состояла в проведении в Москве Международного музыкального конкурса самого высокого уровня[158].

С такими музыкантами, как Эмиль Гилельс, которого с восхищением приветствовали на Западе, классическая музыка стала лучшим доказательством триумфа Советов и того факта, что советская политическая система превосходила все, что было создано в мире раньше. Хрущев не был эстетом – он жаловался на то, что смотрит «Лебединое озеро» так часто, что заболевает от одной мысли о том, что его снова придется смотреть[159]. Но ему и в голову не приходило, что ассигнования на искусство можно сократить[160]. Советские республики поддерживали деятельность 503 стационарных круглогодично действующих театров, 314 училищ искусств, 48 высших учебных заведений и 43 консерваторий, театральных и художественных вузов. Министерство культуры несло ответственность за деятельность 900 000 работников культуры. Многие из них были заняты в знаменитой жесткой системе музыкальной подготовки, которая привлекала детей в возрасте от семи лет в специализированные музыкальные школы. Лучшие из их выпускников могли в дальнейшем еще восемь лет учиться в консерваториях. Эти инкубаторы совершенства были известны тем, что выпускали блестящих пианистов, которые считались непобедимыми. Советские скрипачи были столь же сильны, так что выбор этих двух номинаций для предстоящего конкурса казался совершенно естественным. После «секретного доклада» Хрущева с советских композиторов наконец упали оковы социалистического реализма, и для программы было выбрано множество шедевров как советской, так и русской музыки – в том числе те, которые редко звучали, а может быть, и никогда не звучали за границей. Намеренно это было сделано или нет, но такой подход заметно усложнил жизнь иностранным участникам.

Предложение провести Международный конкурс было направлено в ЦК, где его поддержали не столько из соображений развития культуры, сколько из-за перспектив пропаганды как внутри страны, так и за рубежом. Так или иначе, идея не встретила никаких возражений. Что же касается названия конкурса, то в стране, которая была по-прежнему тесно связана со своим наследием, состязание могло носить только имя Чайковского – как носила его Московская консерватория, где композитор так недолго и неудачно преподавал.

Первый международный конкурс на советской земле был обречен на повсеместное освещение в печати. А катализатор, который помог сделать из конкурса сенсацию, взорвавшую мир, в это время готовился к старту на одной сверхсекретной площадке, расположенной в семи тысячах километров к юго-востоку от Москвы.

6. Красная Луна

В 22 часа 27 минут по московскому времени 4 октября 1957 года в казахстанской пустыне было холодно, тихо и темно.

В 22 часа 28 минут раздался чудовищно громкий свист и глухой рев. Казалось, где-то глубоко под землей заходили тектонические плиты. Вспышки огня, полыхнувшие над ровной степью и песчаными барханами, осветили циклопического монстра высотой сто футов (тридцать с лишним метров), которого поддерживали четыре опоры. Из гигантского котлована, вырытого в песчаном грунте, вырвалось пламя, в воздух поднялось облако дыма. За этим последовала яркая вспышка, после чего рев стал более низким. Теперь он оглушал сильнее, чем тысяча басовых барабанов. Сияние сначала поблекло, а потом

вспыхнуло ослепительно белым цветом – это выходили раскаленные газы. Грохот и барабанная дробь смешивались с адским треском – казалось, ты находишься в центре полыхающего леса. И тут над поверхностью земли появилась ослепительная точка. Казалось, из самого сердца преисподней вылетело и воспарило в ночном небе гигантское чудище, изрыгающее столб огня. Двести восемь тонн русского металла, керосина и жидкого кислорода двинулись в космос.

Похожая на вытянутую луковицу ракета с четырьмя боковыми блоками-ускорителями рванулась ввысь со скоростью около семи с половиной километров в секунду. Через сто шестнадцать секунд после отрыва были сброшены ускорители, образовавшие на высоте около сорока восьми километров гигантский огненный крест. Оставшаяся часть ракеты стала двигаться по изогнутой траектории. Казалось, теперь она уже не так быстро спешила в небо. На четвертой минуте и пятьдесят пятой секунде полета ракета снова вздрогнула: это закончилось жидкое ракетное топливо и выключился двигатель. Произошло это на одну секунду раньше и на восемь километров ниже, чем планировалось, но импульс, приданный ракете, был так силен, что она пролетела еще сто шестьдесят километров в атмосфере и наконец оказалась в черной пустоте открытого космоса.