Поднять на смех!

Я расстроился и в душе принялся корить себя нехорошими словами. Тут такие классные спецы на работу поступают, а я кто такой?

Все же добрел вместе с дядькой до дверей отдела кадров и, оробев, замялся на пороге. Инженер тем временем уверенно проследовал в кабинет. Я стал раздумывать, не повернуть ли оглобли назад, но тут дверь резко распахнулась, и мой спутник вышел из кабинета.

— Ну как, приняли? — бросился я к нему.

Он с досадой махнул рукой и вышел вон. Я же остался стоять каменным изваянием, не зная, на что решиться. Дверь то и дело открывалась, люди входили и выходили…

— А вы что тут караулите? — спросил меня один, только что вышедший из кабинета.

— Ничего не караулю… Я тут… это самое… хотел на работу…

— Заходите! — Он почти за руку втащил меня в кабинет, сам прошел и уселся за стол. И тут я смекнул: это ж сам начальник по кадрам!

— Тэ-э-эк, значит, хотите поработать у нас?

Его мягкий, доброжелательный голос прозвучал обнадеживающе.

— Да, хотел бы…

— Хорошо, хорошо… Ну, а как у вас по части знакомства с сельхозработами? В деревне приходилось жить?

— А как же!

— Значит, кобылу от коровы отличить можете? Или там свеклу от репы, скажем?

Я, конечно, утвердительно киваю головой. А кадровик, перейдя на «ты», продолжает задавать какие-то странные вопросы.

— Вилы держать умеешь?

— Еще бы.

— Лопатой орудовать можешь?

— Само собой.

В конце концов кадровик вылез из-за стола и, широко улыбаясь, похлопал меня по плечу:

— Очень нужный для нас работник! Берем! Поздравляю!

Я чуть было не онемел от радости. Инженер уходит не солоно хлебавши, а меня, деревенского недотепу, без какой-либо заводской специальности, встречают чуть ли не с объятиями! Чудеса!.. Но тут кадровик прервал мои мысли:

— Хорошенько подготовься, оденься соответственно, завтра же поедешь в колхоз на уборку свеклы…

На следующий день мы, то есть группа вновь набранных заводских рабочих, отправились на машине в путь. Вы поймете, что я почувствовал, когда наша машина свернула в сторону того самого колхоза, откуда я всего лишь вчера подался в ряды рабочего класса. И особенно когда, миновав родные поля и луга, мы подкатили к конторе правления, на крыльце которой стоял председатель и, уставясь на меня, ехидно повторял:

— Ну-ну, посмотрим, какой толк из тебя выйдет!

Перевод с башкирского С. Сафиуллина.

АЛИМ КЕШОКОВ

МОРЕ И ВИНО

Кораблекрушенье увидел утес
И, стоя над бурей, в тоске произнес:
— Наверно, о море, немало людей
Сыскало погибель в пучине твоей?

И море, волну изгибая дугой,

Ему отвечало: — Учти, дорогой,
Я бурям подвластно, но больше вдвойне
Погибло людей в безмятежном вине.

ЦЕНА ГНЕВА

На отчий лес медведь во гневе был
И, побороть в себе не в силах гнева,
Пустился сокрушать что было сил
Деревья он направо и налево.

Дров наломал немало, говорят,

И рухнул, обессиленный, в малине,
Где был легко охотниками взят,
И на потеху в цирке пляшет ныне.

ОБЕЗЬЯНА И ЛЕВ

Льва потешая, злая Обезьяна
Знакомых всех копировала рьяно.
Довольный Лев был в похвале неистов:
«Праматерь ты поэтов-пародистов!»

«ВХОД ПОСТОРОННИМ ВОСПРЕЩЕН»

«Вход посторонним воспрещен!» —
И я, привыкший чтить закон,
Туда проникнуть не стараюсь,
Где посторонним я считаюсь.

И не возьмет меня досада,

Когда, от жизни отлучен,
Прочту я на воротах ада:
«Вход посторонним воспрещен!»

СЕРЫЙ ВОЛК И СВЯЩЕННЫЙ КОРАН

Надумал волку серому чабан
Читать, как правоверному, Коран,
Чтоб о душе подумал наконец
Он, беспощадно резавший овец.

Листалась за страницею страница,

И волк вздыхал под пологом небес,
А в это время серая волчица
Овцу тащила из отары в лес.

МУХА И ОВОД

Твердили встарь: «На паутину
Похож закон — ведь муха в нем
Легко найдет свою кончину,
А оводу он нипочем».

НА ВКУС ЛИСЫ