Поднять на смех!

— Ты, между прочим, шуточками не отделаешься! Я, брат, у тебя на ферме лично дневать и ночевать буду, я тебе на шею сяду, а план выполнять заставлю!

— Если ночевать на ферме будешь, тогда у коров со страху молоко и вовсе пропадет…

— Ну, Камалов, дохихикаешься! В понедельник же буду у тебя!

— Вот и милости просим! Мы от помощи районных руководителей еще никогда не отказывались. Встретим, как отца родного…

В ответ на приглашение раздались гневные гудки…

В тот же день Камалов прошелся по ферме, заглянул во все щели, поговорил с зоотехником, ветеринаром, доярками. Рацион кормления решили увеличить, помещения прибрали, комнаты отдыха животноводов привели в порядок, взялись за ремонт крыши… Короче говоря, как и следовало ожидать, уже в скором времени надои повысились.

«Теперь нам не только Кутлубаев — любая комиссия из района не страшна, — с удовольствием думал Камалов. — Да только он, конечно, не приедет. План сдачи молока мы выполняем, стало быть, ему и горя мало».

Начальник управления и в самом деле словно молока в рот набрал.

«Нет уж, раз грозился, пусть приезжает. Позвоню ему, узнаю, когда будет».

— Я уже собрался было выехать, — объяснил Кутлубаев, — да тут, понимаешь, оказалось, что председатель райисполкома сам у тебя думает побывать.

— Что ж, тем лучше. Пускай посмотрит, как наши буренки поживают…

— Знаю, знаю, с молоком дела у вас пошли в гору. Но вот, слышал я, новехонькая доильная установка у вас ржавеет. Правда, нет? Председателя исполкома этот вопрос очень интересует.

«Так и норовит ударить по самому больному месту! Ну да ладно, все равно рано или поздно на механическую дойку переходить надо».

Через неделю доильная установка работала, как часы. Однако председатель исполкома на горизонте не появлялся, и Камалов решил ему позвонить.

— Да, собирался я к вам наведаться, — сказал он, — но тут на днях выяснилось, что к вам сам секретарь райкома собирается.

— Ну и добро пожаловать! В самом деле, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пусть убедится, как у нас новая доильная установка работает.

— Это мне известно, это вы молодцы. Только вот, говорят, с комплексной механизацией фермы у вас дело не ладится. Раздачу кормов производите дедовскими методами. Верно? Навоз лопатами выгребаете… Позор! Имейте в виду, секретарь райкома в курсе. Придется, говорит, самому в «Единство» съездить и кое-кому накрутить хвост… Так что учтите…

Камалов снова забегал, словно кот, обжегший лапы. Побывал у шефов, раздобыл у них недостающие детали для транспортеров. Заключил с солидной строительной организацией договор о монтаже механизмов на ферме. В общем, и двух месяцев не прошло, как на ферме все гудело, лязгало и погромыхивало. Председатель колхоза снова стал с нетерпением поглядывать в сторону райцентра.

— Да, да, собирался я приехать, — подтвердил секретарь райкома, когда Камалов с ним созвонился. — Только вот поступило предложение на бюро тебя заслушать. По какому вопросу? Он еще спрашивает! До сего дня воду на ферму из реки возите, точно в девятнадцатом веке! Смотри, Камалов, если в двухнедельный срок подачу воды не механизируешь — держать тебе ответ на бюро!

В колхозе объявили общий аврал. С утра до ночи рыли траншеи, прокладывали трубы, устанавливали автопоилки. За два дня до рокового срока Камалов лично включил насос, открутил вентиль, и вода заструилась к алчущим буренкам… Когда председатель возвратился в контору и потянулся было к телефонной трубке, чтобы доложить в райком о трудовой победе, аппарат задребезжал.

— Молодец, Камалов! — услышал он голос секретаря райкома. — Только что узнали о пуске водопровода. Теперь уж приеду точно. Подготовь помещение на пятьдесят шесть человек. Привезу к тебе животноводов всего района для обмена опытом. Составь доклад о том, как вам всего за полгода удалось вдвое увеличить надои и полностью механизировать ферму. Да смотри, не ударь в грязь лицом: из Уфы приедут корреспонденты газет, радио и телевидения.

— Вот и милости просим! — молодецки гаркнул Камалов. — Мы секретов не таим, и от того, чтобы поделиться своим передовым опытом, еще никогда не отказывались. Встретим, как родных!..

КОГДА СОЛНЦЕ ВСХОДИТ

Асамбика, эх, Асамбика… Невеста моя, нежная, как майская заря, Асамбика, которую я любил целых три года и еще два с половиной месяца, выходит замуж. Не за меня, а за этого… Ну, разве сыщется хоть мало-мальски уважающий себя мужчина, носящий на голове шапку, который смог бы вынести подобное унижение?

Вот и я всю ночь не смыкал глаз. Первый раз в жизни закурил. Впервые за десять лет почистил и смазал ружье. Наточил нож, с которым три года назад ходил на медведя. Ружье и нож — это самое меньшее, на что могут рассчитывать они оба, он и она. Если рука дрогнет и я промахнусь или ружье даст осечку, святое дело мести довершит нож. Да разразит меня гром небесный, если я изменю принятому решению.