Поднять 'Титаник' !

- Прошу прощения, но ему ввели снотворное, так что ни о каких посещениях пока и речи не может быть, - голос звучал вежливо, мягко, но за всем этим отчетливо слышалось сдержанное раздражение профессионального медика.

- Говорить он в состоянии или нет? - осведомился Доннер.

- Если иметь в виду, что он совсем недавно еще был без сознания, то следует признать, что его состояние в данную минуту более или менее удовлетворительное. Но постарайтесь понять правильно. Он все же очень и очень плох.

- Насколько именно? - спросил Сигрем.

- Что - "насколько"? Если я говорю "плох", значит плох. И это все, что вас должно интересовать. Врач на борту "Фёрст Аттемпт" сделал, что смог. Рана в левом боку скоро заживет. Но вторая пуля угодила ему в голову. Какое-то время у вашего господина Коплина могут быть головные боли.

- Мы должны переговорить с ним немедленно, - повторил Сигрем.

- Я же сказал, никаких посещений. Сигрем сделал шаг вперед и приблизил лицо вплотную к доктору.

- Постарайтесь и вы понять, доктор, что сейчас я и мой коллега пойдем в палату к Коплину независимо от того, разрешаете вы или не разрешаете. Если вы попытаетесь помешать нам, станете пациентом собственной клиники. Если же вы позовете на помощь, я буду стрелять. Если позвоните в полицию, у нас для полиции есть бумаги, позволяющие нам поступать так, как мы поступать и собираемся. - Сигрем выдержал паузу и усмехнулся в лицо доктору. - Так что решайте, доктор.

Коплин лежал на спине, лицо его было цвета постельного белья, но глаза лихорадочно блестели.

- Лучше не спрашивайте, - сказал он. - Чувствую себя чудовищно. И не говорите, что я хорошо выгляжу. Ненавижу подобного рода ложь.

Сигрем пододвинул к кровати стул, уселся и улыбнулся Коплину.

- У нас мало времени, Сид, поэтому, если ты в состоянии, давай сразу перейдем к делу.

Коплин показал глазами на трубки, подсоединенные к нему.

- Меня пичкают какой-то гадостью, все время хочется спать. Пока не отключусь, готов отвечать на ваши вопросы.

Доннер одобрительно кивнул.

- Мы хотели бы услышать ответ на вопрос, цена которому - миллиарды долларов.

- Следы бизания я нашел. Если вам именно это нужно знать.

- В самом деле? Тут не может быть ошибки?!

- Как вы понимаете, у меня под боком лаборатории не было, но после сделанных замеров я уверен на девяносто девять процентов, что это бизаний.

- Слава Богу... А какие-нибудь приблизительные цифры? Сколько там? Сколько мы сможем добыть на горе Бедная?

- Если очень повезет, несколько граммов. Столовая ложка наберется.

Поначалу Сигрем даже не понял смысла произнесенных Коплином слов. Доннер оказался сметливее: он застыл, лишь сильнее сжав подлокотники больничного кресла.

- Всего лишь ложка? - спросил наконец Сигрем. - Всего-навсего?!

- Вы уже спрашивали меня, - лицо Коплина порозовело. - Если не верите мне, пошлите туда кого-нибудь еще.

- Подождите, подождите, - Доннер подскочил к больному и взял его за плечо. - Вы-то сами хоть понимаете, что Новая Земля была по существу нашей единственной надеждой? Вы только поймите правильно, вы так измучились, мы вам очень благодарны...

- Еще есть надежда, - сказал Коплин. - Надежда есть. Бизаний действительно там был.

- Что значит был? - повысил голос Доннер.

- Был... выработан...

- Не улавливаю смысла.

- На склоне горы я обнаружил остатки... - Коплин несколько поколебался, прежде чем продолжить. - Покопался там немного...

- Ты хочешь сказать, что кто-то разработал все залежи бизания на Бедной? - напрямик спросил Сигрем.

- Да.

- Господи! - простонал Доннер. - Русские додумались до того же.

- Нет... нет, - прошептал Коплин.

Сигрем приблизил ухо к губам Коплина.

- Не русские...

Сигрем и Доннер переглянулись.

Коплин взял за руку Сигрема.

- Это колорады...

Его глаза закрылись, и Коплин потерял сознание. Когда Сигрем и Доннер пришли на стоянку, вдалеке завыла сирена.

- Как ты думаешь, что он имел в виду? - спросил Доннер.

- Понятия не имею, - ответил Сигрем. - То есть решительно не имею ни малейшего понятия, что он имел в виду.

Глава 8

- Что случилось? - проворчал Превлов.

Не дожидаясь ответа, он распахнул перед Марганиным дверь и кивком пригласил его войти. Превлов был одет по-домашнему, в шелковом халате производства Японии. Лицо его в этот утренний час выглядело чрезмерно усталым.

Следуя за хозяином квартиры через гостиную на кухню, Марганин профессионально, краем глаза, фиксировал предметы и их расположение. Человеку, вынужденному ютиться в общежитии в комнате шесть на восемь, квартира Превлова должна была казаться прямо-таки императорским дворцом. У Превлова в квартире чего только не было.

Красивые хрустальные люстры, картины, гобелены, и добротная французская мебель. Марганин заметил две невымытые рюмки и недопитую бутылку шартреза на полочке электрического камина. На ковре заметил он также женские туфли, дорогие, модные туфли на каблуках. Дверь в спальню была плотно закрыта. Впрочем, не закрытая дверь, но уже само наличие у Превлова спальни поразило Марганина.

Превлов нырнул в холодильник, вытащил оттуда кувшин томатного сока.

- Будешь?

Марганин тактично отказался.