Поднимаясь из пепла (СИ)

Пипа выглядела ошеломленной, пока я продолжила свой путь до спальни. Приняв быстрый душ, я высушила волосы и уставилась на себя в новое зеркало, которое кто-то повесил в замен разбитого. Я не узнавала себя, и это было хорошо. Мои волосы были темные, кожа все еще загорелой, глаза яркими, отливающие голубизной. Тело слишком худым, а скулы выступающими, но я планировала постепенно работать над этим, потому что мне нужны силы, чтобы противостоять монстрам.

— Пипа, — я вошла в кухню и села за высокий стол, — я получила документы об окончании основного курса школы?

Пипа стряхнула муку с рук и повернулась в мою сторону.

— Да, они у меня. Тебя оценили на высший балл, несмотря на то, что ты не присутствовала на выпускных экзаменах.

Пипа прошла вперед и села рядом со мной, стараясь не касаться меня своими руками, все еще покрытыми белой мучной пылью.

— Ты можешь пойти в старшую школу, а можешь сразу определиться со специальностью, твои знания это позволяют, поэтому не думаю, что возникнут сложности, если ты хочешь начать работать в лабораториях.

— Я хочу уехать отсюда, — мои слова явно ошеломили пожилую няню.

— Куда?

— Не решила, но я точно не останусь во Втором центре. Я не готова снова и снова переживать все те события, которые успешно похоронила в глубине своего сознания. А все эти люди, — я слабо дернула плечами, — они будут смотреть, спрашивать, сочувствовать или обвинять. Я не готова к такому, Пипа.

— Я понимаю тебя, детка, но куда тебе идти? У тебя нет никого в этом мире, кроме меня.

— Позволь мне уехать, Пипа, — мои слова звучали не как просьба, а, скорее, как приказ.

— Я буду волноваться, — на ее глазах снова выступили слезы.

— Мы уже проходили этот этап, не стоит повторяться, — я отодвинула стул и встала на ноги. На столе стояла высокая корзина с яблоками и свежими булочками. Я подхватила несколько яблок, потом вцепилась зубами в мягкое тесто булки, и вышла из кухни.

Я отправилась на то скрытое горное озеро, где впервые увидела Чена. Дорога до холмов заняла определенное время, когда солнце уже высоко поднялось в небо. Я вскарабкалась по камням и вошла в прохладный грот. Бирюзовая вода сияла в солнечных лучах, буквально притягивая меня к берегу. Я скинула толстовку, оставшись в простой белой футболке, и шагнула ближе к кромке воды, опустив руку в прохладную воду. Мои пальцы коснулись каменистого дня, и я вытащила на свет несколько маленьких камешков, которые были гладкими и холодными на ощупь. Положив их на берег, я вновь погрузила руку в воду, вытаскивая еще больше камешков. Они все были разного размера и расцветки, но абсолютно каждый имел гладкую, обтесанную водой, поверхность.

— Привет, — тихий голос буквально заставил меня выпрыгнуть из собственной шкуры. Я резко обернулась, чуть не соскользнув с каменистого берега в холодную воду. Светловолосая девушка сидела в тени грота и наблюдала за моими движениями. Ее лицо было скрыто за плотной завесой волос, поэтому мне не удалось разглядеть ее полностью, — я не хотела тебя напугать, мне жаль.

В ее голосе было столько грусти и тоски, что я буквально могла попробовать на своем языке отголоски ее боли. Я отряхнула мокрые руки и встала на ноги, не решаясь приблизиться к незнакомке.

— Ты не напугала, я просто не ожидала, что здесь еще кто-то будет, — мой голос звучал немного грубее, чем мне хотелось. Почему-то мне не хотелось пугать девушку.

— Я часто сюда прихожу, — волосы все еще мешали увидеть ее лицо, — здесь редко кто бывает в обычные дни. В основном на выходных или каникулах сюда приходят школьники, а так, тут всегда тихо.

Она замолчала, нервно теребя кончики своих волос. Я глубоко вздохнула и сделала шаг в ее направлении, осторожно усаживаясь на каменный выступ.

— Меня зовут Эми, — девушка чуть приподняла голову, — а тебя?

— Нора, — произнесла я на выдохе, — но я не хочу, чтобы меня так называли.

— Почему? — она казалась искренне удивленной, — у тебя красивое имя.

— Потому что оно принадлежит очень сломанной и очень травмированной девочке, а я не такая. Уже не такая, — поправила я саму себя.

— Тогда ты всегда можешь поменять имя, — предложила Эми.

Я вскинула голову и посмотрела на нее. Почему эта мысль никогда не приходила в мою такую гениальную голову?

— Ты права, — кивнула я ей, — мне стоит сменить имя.

— Ты могла бы назвать себя в честь мамы или подруги. Или просто взять какое-то красивое имя, которое будет вызывать у тебя приятные воспоминания.

— Это сложно, — вздохнула я, — в моем окружении не так-то много хороших людей, чтобы брать с них пример.

— В моем тоже, но я всегда беру пример со своей мамы, — казалось, что Эми забылась в разговоре, потому что неожиданно подняла голову и ее лицо озарила нежная улыбка, когда она начала говорить о своей маме, — она очень красивая и добрая.

Я слышала Эми, но ее разговоры отошли на второй план, потому что мои глаза полностью сосредоточились на глубоких шрамах, которые пересекали ее правую щеку от самого рта до виска, слегка скашивая правый глаз. Эми внезапно дернулась и резко прикрыла лицо длинными волосами.