Поднимаясь из пепла (СИ)

— Ты рано, — заметила я, отряхивая шорты от пыльных камней. Эми подскочила ко мне и обняла за шею, на мгновение прижавшись своим стройным телом к моему. Я замерла, ошеломленная ее движениями. Прошло довольно много времени с тех пор, как меня просто кто-то обнимал. Само ощущение чужих рук на моем теле нагоняло панику, однако с Эми все было по-другому.

Она, казалось, даже не заметила, что я не обняла ее в ответ, весело отскочив обратно к тому месту, где она сидела.

— Я сегодня принесла нам обед, если ты не против, — Эми достала плетеную корзину и стала вытаскивать плед, термос, две железные кружки и бумажные пакеты с едой.

— О, — только и смогла я выдавить из себя. Мне казалось, что Эми — это маленький ураган, который весело кружит вокруг меня, угрожая втянуть в свой водоворот. Вот только я не уверена, насколько я смогу довериться ей, чтобы быть подхваченной в воздух.

— Сегодня я сдала последнюю часть работ, так что теперь остается только ждать результатов. Поэтому, у нас есть что отметить.

— Это здорово, — кивнула я ей, усаживаясь на мягкий плед. Светлые волосы Эми были заправлены за левое ухо, оставаясь распущенными, чтобы прикрыть правую щеку. Ее светлый сарафан показывал загорелую кожу, держась на тонких бретельках.

Я убрала толстовку под голову и откинулась на плед, наблюдая за небом. Прямые лучи солнца были скрыты за горными выступами, так что глазам было комфортно. Эми отставила в сторону термос и тоже откинулась на спину, положив свою голову на мою толстовку. Я чувствовала ее дыхание рядом со мной. Впервые в жизни, близость чужого тела не вызывала дрожи и отвращения.

— Когда я была маленькой, — начала Эми, — папа часто уходил на границу, чтобы охотиться на тварей, а мы с мамой выходили в сад, ложились на песок и наблюдали, как солнце проходит по небосводу. Когда оно начинало клониться к земле, папа возвращался домой. Потом он погиб, и мы больше никогда не наблюдали за небом.

— Мне жаль, — произнесла я, покосившись на ее грустное лицо.

— Мне тоже, — вздохнула она, — я часто грущу из-за этого. Он был хорошим человеком. И маму жалко, она его очень любила.

— Как зовут твою маму?

— Джессика, — улыбнулась Эми, — и она самый светлый, самый добрый и самый заботливый человек, которого я только знаю.

— Это здорово, — улыбка приклеилась к моему лицу, — тебе очень повезло с мамой.

— А твоя мама?

— Я росла с отцом, мамы не был рядом, — уклончиво ответила я. Мне до сих пор не верилось, что Эми не в курсе истории моей семьи. Кажется, что уже даже твари на границе обсуждают бедную маленькую Нору.

— Это должно быть грустно, — Эми протянула руку и переплела наши пальцы. Мое дыхание на мгновение сбилось, когда я ощутила ладонь Эми на своей руке. Я ожидала привычного отвращения, ощущения липкости и криков демонов в своей голове. Но ничего этого не было. Тишина внутри моего сознания была пугающей. Я слегка провела большим пальцем по ее ладони, чувствуя мягкость ее кожи. Эми продолжала рассказывать о школе, о том, как не легко ей даются графические схемы, насколько глупой она себя чувствует, когда доктор дает ей микроскоп для изучения клеток. Я улыбалась, держа ее за руку. Мне казалось, что это наш маленький мир, куда никто не может проникнуть. Даже моему внутреннему монстру, казалось, понравилась Эми. Он не пытался нашептывать мне на ухо, не требовал пустить ей кровь, а просто молча наблюдал, затаившись в глубине.

Так проходили дни, затем недели. Эми прочно засела в моей голове, заставляя улыбаться каждый раз, когда я вспоминала ее счастливое лицо. Я часто ловила себя на мысли о том, что хочу ее поцеловать. Было ли это странным? Возможно. Я панически боялась мужских рук, но к Эми мне хотелось прикасаться. Я боялась заговорить с ней, опасаясь, что могу спугнуть ее своей настойчивостью, пока в один день она не обняла меня за шею. Мы сидели на нашем месте около озера, мои волосы были все еще влажные после душа. Эми притянула меня за шею и заглянула в глаза:

— Тебе не кажется, что в этом мире больше никого нет?

— Хотелось бы в это верить, — криво усмехнулась я, чувствуя, как мое сердце начинает бешено колотиться.

— Я сейчас сделаю очень странную вещь и пойму, если для тебя это покажется слишком, — ее глаза блестели, а лицо выглядело взволнованным.

— Что именно? — мой голос внезапно охрип от напряжения.