Подножье тьмы

– Ну, почему? Они ж тоже понимают, – уклончиво ответил Семен. – Правда, всякое бывает. Бандиты ведь тоже разные. Не понравится, скажем, жвачка или мультивитамин не пукнет при вскрытии, сразу в обиду. Вчера один такой обидчивый полчаса уламывал кореша: дай вот Вовочка ему гранату, дай и все! Даже слово пожалуйста произносил. Я, говорит, Вовочка, быстро. Я, говорит, только суну гранату вон в тот ларек, и отбегу. Что-то не понравилось ему в том ларьке. Слава богу, Вовочка умный оказался, не дал гранату.

– Вообще-то, – сказал Семен задумчиво, – без этих придурков даже как-то скучно. Когда долго не приходят, начинаешь нервничать, ждать неприятностей. А придут, чувствуешь – все правильно, все нормалёк. Сперва сделаешь вид будто и не признал, потом всплеснешь руками – где ж, мол, были так долго?

– И как выкручиваешься?

– Ну как… – ухмыльнулся Семен. – Слово шепнешь, фотку покажешь. Так и проносит.

– Какую фотоку?

– Да есть одна у меня. В обнимку стоим. Лопушастый такой паренек, его все бандиты боятся как личной смерти.

– Не любишь, гляжу, клиентов.

– Ты что! – Семен даже обиделся. – Как я без клиентов? Клиент мне друг, даже если он с гранатой. Вот Сашка к власти придет, мы все дерьмо опять в нужники спустим.

– О чем это ты?

– Да так… – Семен нехорошо ухмыльнулся: – Не о клиентах. Клиент мне любой угоден. Даже иностранец. Ты не поверишь, я иностранца, как бабу, всей кожей чувствую. Ну, прямо легкость какая-то в теле при появлении иностранца. Плиз, всегда говорю, херр! Доверительно, с уважением. Они уважение, как никто, чувствуют. И бес, будто бес за язык тянет. Приценились, значит, к бутылке тысяч там в двадцать, а язык сам собой, без моей на то воли, доверительно выговаривает: для вас… только для вас, май херр… твенти, мол… твенти файф… Того и гляди, с испугу добавишь – долларс!

– Хороший ты парень, Семен.

Семен принял слова Шурика всерьез:

– Я знаю.

– Только в скушном месте работаешь.

– Почему в скушном? Две гостиницы рядом, улица проходная, опять же кинотеатр.

– Все равно как бы на отшибе. Слева стена, справа стена. Не каждый к тебе, наверное, заворачивает.

– А я на каждого не рассчитываю. Мне каждый не нужен. Мне нужен тот, который купит. И вовсе тут не глухой угол, просто суеты нет. Зато время есть разобраться с клиентами.

– В чем?

– Ну, как… Один канючит – болен, умираю, беженец, есть нечего. Другой – лекарство необходимо, вот умираю. Стою, присматриваюсь. Если рожа нормальная, если просит не на бронепоезд, не на мировую революцию, кидаю малость… Есть, правда, артисты! – ухмыльнулся Семен. – Например, Я-Не-Алкоголик. Знаешь такого?

– Нет.

– Ну и не надо. С ним смеху не оберешься. Бомж. Все собирается в Вену слетать. Я, говорит, в Вене ни разу не был, а там опера. Я правда, говорит, и в нашей опере ни разу не был, но если уж начинать, то сразу с венской. И объясняет. Он, дескать, все пропил – ковер, занавески, телевизор, холодильник, линолеум с пола, саму квартиру. В принципе, говорит, жену и детей я тоже пропил. Теперь ничего нет, можно слетать в Вену. У меня, говорит, уже пятьдесят баксов есть, еще накоплю немного. И показывает зеленую пятерку, на которой пятерка исправлена на полтинник, а под портретом Линкольна химическим карандашом для достоверности подписано – президент Грант.

Семен восхищенно хмыкнул:

– А ты говоришь! Нормальные клиенты, грех жаловаться. Это менты да пожарники совсем оборзели. Заглядывают в палатку, рожи как у ханов: сертификат качества есть? Еще бы, говорю! – говорю. – На все есть! Самый надежный! – Ну? – не верят, – На все? – и сапогом в мусорное ведро тычут. Я говорю: это ж мусорное ведро! – а они меня вроде как и не слышат, друг с другом переговариваются. Вот, дескать, на мусорное ведро нет у него сертификата, и ценники какие-то странные, и разрешение на торговлю пожухло, выцвело! Понятно, что там к чему. Вот и сунешь что-нибудь. А если ассигнациями, так они любят, чтобы ассигнации были и не совсем новые и не совсем мятые. Правда, если таких нет, то любыми берут, терпят.

Семен вздохнул:

– То же – пожарники. Как зашли, так пошли ныть: и проводка, мол, у тебя хреновая, и счетчик не такой, и выключатели нестандартные. Потом санэпидемстанция. Вон, дескать, развел тараканов! Тараканы у тебя, мол, бразильские! Да ну, говорю, бразильские! Откуда у меня бразильские тараканы? А с товаром, отвечают, завез. Будто я сам завожу товары.

– А ты брось это дело, – спокойно посоветовал Шурик. – Пока не поздно, брось. Ты ведь не дурак, найдешь работенку.

– В инженеры пойти?

– А и инженеры живут.

– На сто пятьдесят-то? Я на завтрак столько съедаю.

– Там, что ли? – кивнул Шурик на неприветливое здание с пристроенным недавно кирпичным крыльцом.

– Почему там? – насторожился Семен.

– Ну как почему? Сашке-то вот сочувствуешь, – он подмигнул Семену, – а это его контора.

– А-а-а… – неуверенно протянул Семен. – То-то я гляжу, ты сам от Неелова вывалился…

– Бываешь там?

– Кто меня пустит?

– Ты же сочувствующий.