Подольские курсанты. Ильинский рубеж

Именно сейчас, оставшись один на один с врагом, полковник Стрельбицкий вспомнил, как ему отдавали приказ продержаться 5 дней, всего 5 дней. Откуда считать эти пять дней? От рассвета 6-го? когда в бой вступил передовой отряд Россикова? От утра 11-го? когда немцы пошли в свою первую атаку на рубеж? Откуда считать эти пять дней?

На календаре 16-е октября. Может вести отсчет от начала окружения? Откуда считать, от какой печки? — Стрельбицкий еле сдерживая здоровую злобу, бессмысленно смотрел на всё растущее кладбище, куда ежедневно относили тела убитых его курсантов. Мальчишек, за кого он, начальник училища, в ответе.

— Откуда считать? — невольно вслух произнес он. Вновь в небе рокот авиационных двигателей. Опять. — Все в укрытие! — приказ. Каждый день, и в день по три-четыре раза — налет за налетом. Рубеж перепахали бомбами, перепахали по-бюргерски основательно. Глядя на рубеж, нельзя было и подумать, что здесь кто-то еще жив. Но нет. Как только начиналась немецкая атака, рубеж оживал и яростно отвечал огнем пушек и винтовок.

Немцы в тылу, Варшавка до самого Малоярославца занята танками и пехотой. Захвачен склад с боеприпасами и продовольствием. Всё что осталось у курсантов, то, что у них в руках. Теперь каждый снаряд на счету. Пушек — по пальцам пересчитать. Фланги разбиты и заняты врагом. Курсанты, что смогли отступить, теперь все сконцентрировались на пятачке возле шоссе. Но этот пятачек шоссе наш! И не могут колоны грузовиков и бронемашин пройти мимо. Не может враг войти в Москву. Не пускают его какие-то две «офицерские школы» — так на картах обозначали немцы этот рубеж: «Подольск. Две офицерские школы». 57-й корпус не мог раздавить школяров!

* * *

Теперь бой на рубеже более походил на уличный бой. Окруженный рубеж сражался за каждый дот, каждый окопный переход. Немцы подогнали зенитки и расстреливали доты прямой наводкой, целясь по широким амбразурам. Но разбитые доты оживали и огрызались ружейным и автоматным огнем. Курсанты и раненые сражались. Сражались так, как могут сражаться только молодые, верящие в победу парни — насмерть.

Они перебегали от дота к доту, от окопа к блиндажу, они сами брали немцев в кольцо и уничтожали. И рубеж по-прежнему был наш. И шоссе — наше.

Немцы бомбили рубеж, атаковали рубеж, засылали на рубеж переодетых в советскую форму диверсантов. Ничего не могло сломить защитников.

— Доблестные красные юнкера! Вы мужественно сражались, но теперь ваше сопротивление потеряло смысл: Варшавское шоссе наше почти до самой Москвы… — курсант читал вслух листовку, которые сотнями немцы разбросали с самолета.

— «Почти» — не считается, — другой курсант вырвал листовку. — Даже подтереться ей брезгливо, — скомкал и выбросил. — Смотри! — проследив за полетом скомканной листовки, он вдруг вскочил. — Танки! Наши? Наши танки, ребята! Там наши танки! Сотни парней повылазили из укрытий и с надеждой вглядывались в шоссе. От Малоярославца по шоссе шла колонна танков, на первом развивался красный флаг.

— Ура! Наши танки!

И вдруг тишина. Не наши. На танках все увидели кресты. Немецкие танки колонной в пятнадцать машин бодро катили по шоссе к рубежу. Курсантов как сдуло — все по укрытиям.

И случилось еще одно — теперь уже последнее чудо. За какие-то десять минут четырнадцать танков один за другим, от последнего до второго в колонне вставали и дымились. Лишь самый первый, что с красным флагом, как ошпаренный свернул с шоссе и по обочине мимо курсантов, через окопы рванул к лесу. Удрал, повезло. Из подбитых танков даже никто не вылез. Все кто был внутри, погибли. Что это было за чудо, курсанты боялись даже гадать.

Это чудо надолго засело немцам в память и осталось позорным пятном. 14 машин — за десять минут. Чудо раскрылось скоро. В тылу, на обочине шоссе, вполне себе на виду стояла наша 85-миллиметровая зенитка. Чудо, что колонна проехала, не заметив это довольно-таки внушительное орудие. Зенитка — орудие скорострельное, а 85 мм — калибр для легкого танка разрушительный, когда ему хватало и снаряда сорокопятки. Расчет зенитки не упустил такой немецкой беспечности. 14 танков за 10 минут из одного орудия. 14 танков — о такой потере сообщили самому командующему 57-м корпусом, и он отказывался в это верить. 14 танков! — это случилось 15 октября.

А к вечеру, еще атака, и ночью атака. А на утро, 16 октября выпал снег. Нет пушек, нечем защищать шоссе. Патроны на исходе. Сколько осталось личного состава… Сколько? — нет ответа. Бои идут уже возле КП. Все три линии обороны заняты немцами. Где курсанты, где немцы — все смешалось. Но немцы не штурмовали больше шоссе. 14 танков надолго усмирили их страсть прорвать нашу оборону. Впрочем, сейчас даже бронемашина спокойно проехала бы по шоссе. Не было больше пушек.

Стрельбицкий сидел в своем кабинете. Взрывы, стрельба — ничто, казалось, уже не тревожило начальника артиллерийского училища. Сколько еще смогут продержаться его курсанты? День, может два…