Подольские курсанты

– Ну, как вы тут? Все подготовили? – Она обернулась к Маше и едва заметно качнула головой. – Что с тобой, Григорьева?

– Ничего, – смутилась девушка, – все в порядке. Сегодня протянули последнюю линию освещения, закончили оборудовать санитарную зону.

– Хорошо. – Никитина еще раз взглянула на Машу и отвернулась к небольшому окошечку, вырезанному в брезентовой стенке палатки. – Как настроение?

Маша невольно прониклась к Раисе Игоревне такой душевной теплотой, словно это была ее близкая родственница… В памяти всплыли слова Никитиной в порыве откровения: «Жалко мне вас, родненькие!» Так говорят только о дорогих сердцу людях. Она поймет Машин порыв: это ведь настоящее большое чувство, которое – только раз в жизни. Когда еще выпадет такая возможность…

– Товарищ военврач третьего ранга, – Никитина обернулась и встретила ясный, полный решимости взгляд, – разрешите обратиться?

– В чем дело?

– Разрешите мне со следующей машиной в передовой отряд?

– Зачем? – машинально спросила Никитина и осеклась, поняв, что по-человечески этот вопрос сейчас – неуместный. – Ты это серьезно?

– Очень, – задыхаясь от волнения, проговорила Маша и опустила глаза.

* * *

Ранним утром 8 октября из передового отряда вернулся начальник политотдела Суходолов. Выскочив из кабины все той же героической полуторки, он, не теряя времени, быстрым шагом направился на КП. Генерал-майор Смирнов пил чай. Тут же, повернувшись к нему спиной, разглядывая в бинокль строящиеся укрепления, стоял полковник Стрельбицкий.

– Разрешите? – На лице Суходолова светилась радостная улыбка, то ли от встречи с генералом, то ли от хороших вестей.

Василий Андреевич отставил недопитый стакан и поднялся навстречу:

– Прошу. – Он пожал Суходолову руку. – Докладывайте.

Начальник политотдела подробно рассказал о событиях последних дней: о героической атаке передового отряда на Красные Столбы, о ночном бое на переправе через Угру, об умелых маневрах при отходе на новую позицию.

– Вот здесь, на реке Изверь. – Суходолов провел линию на карте. – Таким образом, пока удалось задержать противника на двое суток. Десантники капитана Старчака и подчиненные ему курсанты дерутся мужественно и грамотно. Правда, потери… На вчерашний день насчитывалось более пятидесяти человек только убитыми, легко ранен капитан Россиков. Точные потери противника неизвестны, но они – немалые, в том числе – в технике. Я полагаю, отряд с поставленной перед ним задачей справляется.

После утреннего совещания у генерала Смирнова полковник Стрельбицкий отправился на позиции. Ожидалось прибытие первого артиллерийского дивизиона запасного полка. Эта новость вызвала настоящее воодушевление среди защитников рубежа. Еще бы – целый дивизион! Для него уже были подготовлены отдельные позиции.

Командир дивизиона капитан Прокопов сразу же понравился Стрельбицкому. В запыленной гимнастерке, перетянутой ремнями портупеи, пропахший соляркой и осенней сыростью, он стоял перед полковником по стойке «смирно» – уставший, но сияющий военной выправкой и боевым запалом.

– Ну, здравствуйте. – Стрельбицкий долго тряс руку капитана, глядя ему прямо в глаза, стараясь угадать настроение. То, что он видел, радовало Ивана Семеновича: с этими ребятами можно воевать, решимости хоть отбавляй!

Капитан Прокопов рассказал, как трудно, с огромным напряжением пришлось выходить из окружения по лесным дорогам с тяжелыми пушками, да еще на разбитых полуторках.

– В общем, слава богу, обошлось. – Прокопов улыбнулся белозубой улыбкой и махнул рукой. – Теперь – куда прикажете.

Учитывая, что дивизион двигался в район Малоярославца, но попасть туда не мог по причине отсутствия горючего, Стрельбицкий, как старший артиллерийский начальник, подчинил дивизион себе и приказал ему занять подготовленные позиции здесь, на Ильинском рубеже.

– Ну, идемте, покажете ваше хозяйство. – Иван Семенович пригласил капитана следовать за ним.

На дороге стояли несколько полуторок с прицепленными к ним странными орудиями. Подойдя поближе, Стрельбицкий с удивлением заметил на их стволах латунные царские орлы. В качестве противооткатных устройств у пушек были примитивные каучуковые буфера. Впереди ствола возвышались два металлических сиденья для номеров. Такие орудия, насколько полковник помнил историю, использовались по большей части на военных парадах, а не в бою. Заметив его недоумение, капитан Прокопов поспешил пояснить:

– Орудия 1902 года выпуска. Тоже в дело пошли. Мы и воюем, и одновременно изучаем матчасть. Ребята у меня толковые, быстро осваивают. – Он кивнул на стоящий позади машин неровный строй артиллеристов…

– Н-да, – протянул Стрельбицкий, продолжая разглядывать прибывшее подкрепление. В какой-то момент в его душу закралось сомнение: сумеют ли эти герои сдержать натиск врага с не приспособленными для этой цели орудиями? Но выбора не было. Полковник собрался и громко произнес: – Ввиду отсутствия возможности маневра приказываю закрепиться и удерживать огневой рубеж к югу от шоссе. Ваша задача: не допустить прорыва танков противника в глубь нашей обороны.