Подонок

– Дяденька, отпустите меня, пожалуйста, я есть хочу, – жалобно говорю я.

Теперь черед Игоря недоумевать, но я все же улыбаюсь. Хотя одновременно с этим задумчиво размышляю о том, что иметь таких друзей далеко не каждому дано.

– Не мучай Цветочка, она с утра без кофе – не человек.

Я с наслаждением делаю глоток ароматного напитка и постепенно просыпаюсь. А вот Игорь, которому достается вторая кружка, выглядит совсем растерянным.

– Вы мне объясните, что происходит, или нет?

– А что здесь делаешь ты? – спрашивает в ответ Андрей.

– Считай, что чутье. Я вдруг подумал, что ты обязательно сделаешь глупость, Серега поддержал. Решил проверить. Похищение?! Андрюх, ты псих? Сергеев, если узнает, закопает!

Я вздрагиваю, услышав про отца, и смотрю на Андрея, но он занят разговором. Так значит, Игорь приехал меня спасать. Вот теперь и правда забавно…

– Я заехал в гараж, там собака. Кстати, как сторожевой пес не состоялся, я его только погладил – от счастья глаза закатил, аж хвост задрожал. Потом посмотрел машину, в багажнике увидел веревку и все остальное, потом вошел в дом и тут она… я и понял все. Теперь объясняйся!

Андрей садится рядом со мной и будто невзначай поправляет одеяло, в которое я кутаюсь так, чтобы оно закрыло голые колени. Не знаю, от чего мне тепло: от глотка горячего кофе или этого неосознанного ревнивого жеста.

– Все нормально. У нас все нормально.

– Нормально? Серьезно? Что ты называешь нормальным?

Андрей вздыхает. Игорь смотрит на друга с беспокойством, он и впрямь переживает. Да о чем вообще можно говорить, если он, не раздумывая, попытался заплатить мне за то, чтобы я не подавала заявление о похищении? Какой друг на это вообще способен?

– Цветочек, ты нас не оставишь? – просит Тихомиров.

Я с облегчением поднимаюсь.

– Сделаю оладьи на завтрак. Если молоко еще не скисло.

Под немного удивленным взглядом проскальзываю к лестнице, чтобы найти на чердаке одежду и снова спуститься вниз, уже на кухню. Руки почему-то дрожат, когда я замешиваю тесто. Это первое столкновение с реальностью после похищения. Оно напоминает порыв ледяного ветра. Даже поездка в город не оставила на душе такой след. Мне почему-то кажется, что сегодня, этим тревожным утром, все изменится. И я не уверена, что готова к таким изменениям.

Слышу шаги, и понимаю, что они принадлежат совсем не Андрею.

– Он ушел погулять с собакой, – словно подслушав мои мысли, говорит Игорь. – А я решил зайти к вам.

– Можно на ты, – говорю я. – Хотите кофе?

– Аналогично. Давай на ты. Да и от кофе еще не откажусь. Можно вопрос?

– Конечно.

– Ты правда хочешь оставаться с ним? Или просто пытаешься выжить рядом с похитителем?

– Вы… ты и сам знаешь, что из Андрея не получился бы похититель. Меня никто и ни к чему не принуждает. Это все, что я могу сказать.

Может, это грубо, но признаться в тотальном одиночестве и том, что только оказавшись запертой на чердаке, я поняла, как сильно люблю жизнь, как много вокруг интересного и какие желания таятся внутри меня. Причем не только связанные с сексом и чувствами. Я пишу рассказы, я думаю о будущем, я живу, а не проживаю день за днем, уныло глядя в потолок.

Все это проносится в голове, но так в ней и остается. Откровенничать с Игорем я не готова.

– И что ты планируешь делать?

Пожимаю плечами.

– Не знаю. Не хочу об этом думать. Может, попробую уговорить Андрея уехать. Хотя мне хочется, чтобы он встретился с сыном, но вряд ли он примет мою помощь сейчас. Не знаю, правда. Я не настолько безумна, чтобы сейчас кричать о любви до гроба. В отношениях с Тихомировым приходится каждый шаг делать осторожно, не дыша. Как по тонкому льду, боясь вдруг услышать хруст.

– Честно говоря, я удивлен. Когда Андрей сказал, что хочет вернуться и попросил найти ему дом в глуши, я думал, он просто боится. Когда он сказал, что хочет найти сына, я приготовился к борьбе, понимая, что твой отец просто так не оставит его в покое. Сергееву очень важно добить жертву. Уже потом пришла догадка, что целью Андрея может быть не только Митя, правда, я подумал на твоего отца. Мне и в голову не приходило, что Андрюха сорвется на тебе. И уж тем более, что вы сойдетесь.

Мы молчим. Я помешиваю сливки в кофе, Игорь крутит в руках кружку.

– Ты его любишь? Андрея? – наконец спрашивает он.

– Сейчас – да.

– Что это значит?

– Я не знаю, что такое любовь. Не могу сказать, что вот это вот навсегда, а это так, мимолетное увлечение. Андрей мне дорог. И мне жаль, что я разрушила его жизнь. Это пока все, что я могу сказать, а подробности личной жизни никому не стоит знать. Это неважно.

– Мне не нужны подробности. Я лишь хочу знать, могу ли рассчитывать на твою помощь.

– Что? – Я вскидываю голову.

– Андрюха – мой друг. Я не хочу, чтобы он всю жизнь прятался от своей страны, от своего ребенка, от своего прошлого. И хочу попросить тебя помочь. И мне и ему. Это будет непросто, возможно, больно, возможно, опасно. Поэтому Андрей не должен ничего знать, он никогда не позволит мне сделать то, что нужно. Но я хочу рискнуть, правда, без твоей помощи это нереально.

– Что – это?