ПОДОНОК

– Когда к Мишке поедем? – спросила застенчиво и очень тихо.

– Скоро.

– Она ведь придет в себя?

– Конечно.

– А если нет… то ее отключат от аппаратов, и она умрет? Да?

Рывком обнял девочку и прижал к себе.

– Ты что? Никто ее не отключит. Она скоро придет в себя и вернется домой. Даже не думай об этом. У нас в стране нет эвтаназии. И я бы не дал никогда.

– Эй! А я?

Поля втиснулась между Дашей и Демоном и прижалась к нему сама. Грозно посмотрела на Дашку.

– Это мой Дёма, ясно?

Усмехнулся. Вот же ж маленькая ведьмочка.

– Да ради Бога, пусть твой. Я же не маленькая, как ты.

И показала Поле язык. Впервые увидел, как девчонка что– то говорит поперек и чудит.

– И я не маленькая! А ты чужая! Ясно! Откуда ты плишла! Мы тебя не знаем!

Стало больно за Дашку.

Поля хотела толкнуть ее, но Демьян взял малышку за руки и развернул к себе.

– Значит так! Даша нам не чужая, она – сестра твоей мамы. Мы вместе, ясно? Если не будем друг за друга, никогда семьей не станем!

Работу нашел сразу, устроился ночным грузчиком в супермаркете, чтоб днем больше времени проводить дома. Платили каждый день наличными. На жизнь хватало, чтоб деньги деда не трогать. Они для Мишки. Они неприкосновенные.

***

А сейчас они обе стоят внизу, держатся за руки и смотрят на него с надеждой.

– Давайте вначале я зайду, а потом попрошу и вас впустить, хорошо?

Обе кивнули и долго смотрели ему вслед, смотрели, как он заходит в палату, как прикрыл за собой дверь.

Сделал несколько шагов к ее постели. Остановился в нерешительности. Ужасно хотелось сбежать. Развернуться и валить отсюда, сесть на мот и мчаться куда– то за город. Но вместо этого подошел к кровати, остановился возле изголовья и, выдохнув, опустил взгляд на лицо Михайлины.

Она смотрела прямо на него, и на ее лице видны только эти огромные голубые глаза и в них….в них бездна отчаяния и ненависти. В них его совесть, и она жрет его поедом, она сжигает его живьем.

Они говорили, я тебе совсем не пара.

Я тебе не парень, но это нас не парит.

Мы погнали, дай мне руку,

Улыбнись, хоть на минуту,

Подойди же ближе, подойди, и обниму я.

Давай просто будем рядом,

А больше и не надо

– Прости…

Одними губами, почти беззвучно. А она глаза просто закрыла, и брови сошлись на переносице, и лицо перекошено, как от боли. И он словно слышит ее оглушительный, немой вопль «НЕТ!»

Глава 19

В никуда промокшие будни

В никуда продрогшие люди

В даль несут свой крест

Я уже не помню начала

Только в этом зале для нас с тобой

Давно нет мест

А мы летим вместе с птицами

Чтобы в эту жизнь посмотреть с конца

Всё пройдёт, но свет твоего лица

Навсегда со мной

И над холодными крышами

Падает как будто с небес вода

Ты ведь не поверишь, но я всегда

Чувствую тебя душой

В никуда все птицы и пeсни

В города, где мы были вместе

Не найти пути

Твой я или нет, я не знаю

Но когда– нибудь ты меня за всё

За всё простишь

(с) Алексеев. Чувствую душой

Вначале он впустил Полю. Медсестра контролировала показатели, чтобы состояние Михайлины не ухудшилось из– за эмоций, пусть даже и положительных. Девочка подошла к матери, а потом зарылась, как котенок, в ее руку, ласкаясь щеками. Трогательная картина. Демьян помнил, как точно так же любил прижиматься к рукам мамы. Это особенное ощущение защиты от этих рук. Даже когда ты взрослый, состоявшийся придурок, руки мамы нечто запредельно нежное.

В той жалкой лачуге, где она пропивала свою жизнь, даже там эти руки могли ласково взъерошить его волосы, и на душе теплее становилось. Жизнь не казалась таким вонючим куском дерьма.

– Мама, мамочка. Я так скучала. Дёма говолит, что ты поплавишься, говолит, что велнет тебя домой. А ты знаешь, Дёма тепель наш папа. Он так всем ласказывает. Я знала, что так и будет. Помнишь? Я говолила!

Михайлина смотрит на девочку, глаза наполнены слезами, а он сам готов закричать, готов зарыдать вместо нее. Тонкие пальцы слегка шевелятся, и это бессилие видно на ее лице. Бессилие, передающееся и ему, заражающее своей обреченностью и давящей, как каменной плитой, грузом немых обвинений.

– Он заблал Дашку, и она живет с нами. Я ее не очень люблю. Она командует мной. Сестла твоя.