ПОДОНОК

– Никита Сергеевич. Сам лично звонил. Сказал, что все документы в порядке, и немецкая семья может забирать Лерочку… то есть Дашу.

– Ясно. Так вот есть поправочка – не сможет забрать. Теперь я опекун Даши, и все бумаги предоставлю вам завтра утром. И заберу ее тоже я. Поняла?

– Дда…да, я поняла. Сейчас тихий час. Я к вам ее приведу. Подождите, хорошо?

– Поторопись.

Вышла из кабинета, и он заметил, как сотовый выхватила. Догнал и отобрал смартфон.

– Он тебе не нужен. Получишь, когда я уеду.

Не посмела возразить, пошла по коридору, подвернула несколько раз ногу. Ведьма проклятая. Звонить удумала. Посмотрел, какой номер набирала, и рассмеялся. До боли знакомый номерок, выученный наизусть. Набрал сам. Ответили не сразу. Секретарша.

– Оставьте ваше сообщение, и Никита Сергеевич вам перезвонит.

– Скажи папе, что это я, и сейчас же соедини.

Голос отца заставил поморщиться от отвращения.

– Да! Что ты себе…

– Не будь предсказуемым. – перебил бесцеремонно, копируя его же тон. – Позволяю все, что хочу. Твое воспитание, папа, а точнее, его отсутствие. Ты ведь так был занят Бодей, своей карьерой и своей новой молодой дыркой.

– Откуда у тебя этот телефон? Ты совсем сдурел, сопляк? Из– за нее?

– Папа, гораздо больше тебя должно заботить, что у меня флешка, на которой твой старший сын бьет беременную девушку и нюхает кокаин. У тебя дома, папа, нюхает. Как думаешь, сколько мне отвалят СМИ за такой компромат? Или твои конкуренты. Как там второго кандидата зовут, Ефимов? А я могу даже лучше… я могу сразу в сеть с независимого сервера. Прямо в ютуб. На весь мир. Твои избиратели схавают? Или твоя предвыборная накроется медным тазом?

В трубке тишина. Мертвая. Гробовая. Затем глухим голосом:

– Что тебе надо?

– Девочка. Я хочу, чтобы задним числом она уже была моей. Удочерение, опека. Мне насрать, как ты это оформишь. И чтоб ни одна мразь не могла вывезти ее из страны.

– Мальчик! Ты кем себя возомнил? Иисусом? Ты что творишь? Куда ты лезешь! Девочку уже удочерили, и завтра она вылетает в Мюнхен! С важным человеком! Не лезь! Тебе больше всех надо?

– СЕГОДНЯ ОНА УЕЗЖАЕТ СО МНОЙ! ДОМОЙ! И мне насрать, как ты это провернешь! Понял? Иначе эта гребаная флешка разойдется миллионным тиражом!

– Ты…ты понимаешь, что это означает? Ты больше никогда ко мне не приблизишься!

– Не переживай, я даже на твои похороны не приду!

– Ублюдок!

– Да, папа. Я ублюдок! Да кто угодно. Насрать. Разговор окончен. Жду бумаги об опеке. Пусть твой курьер привезет на квартиру к Михайлине, где мы с твоей внучкой теперь живем.

– Малолетний придурок! Ты жизнь себе портишь!

– Нет! Я только начинаю жить! Как человек, а не как мразь! У тебя двадцать четыре часа, исправить хотя бы одну подлость!

Отключил звонок и увидел, как Любовь Валентиновна ведет по коридору очень худую, высокую девочку с огромными невероятными глазами и тоненькими прямыми волосиками, падающими на худые плечи. Она смотрит таким тоскливым и больным взглядом, что Демону становится страшно. Таких глаз не должно быть у ребенка.

– Я за тобой пришел. Я от Мишки. Пойдешь со мной?

И руку ей протянул. Она посмотрела на заведующую, потом на него. Высвободила тонкие пальцы из клешней Змеюки и быстро пошла к Демону. Взяла его за руку и на удивление крепко сдавила его ладонь своей хрупкой ладонью.

– Пойду. Я – Даша.

– А я – Дёма. Скажи Шапокляк досвидос, и поехали. Домой.

Усмехнулся, и она усмехнулась в ответ. Только глаза остались грустными.

Глава 18

Я по частицам собираю твой портрет

А ты рисуешь мое сердце на окне

Я подарил его, открыл тебе одной

Но почему оно пробитое стрелой?

Я по частицам собираю твой портрет

А ты рисуешь мое сердце на окне

Я подарил его, открыл тебе одной

Но почему оно пробитое стрелой?

Почему так пусто на моей душе?

И почему сегодня, будто сам не свой

Если я не твой, значит я ничей

Все, что нужно мне, это лишь быть с тобой

Я не знаю, сколько продержусь еще без тебя

Люби меня, любимая, моя

Я не знаю сам, когда снова посмотрю в твои глаза…

Я по частицам собираю твой портрет

А ты рисуешь мое сердце на окне

Я подарил его, открыл тебе одной

Но почему оно…

Наши ссоры на повторе, но ты моя слабость

Нет причин искать причину, что бы ты осталась

Они говорили, я тебе совсем не пара

Я тебе не парень, но это нас не парит

Мы погнали, дай мне руку