Подонок (ЛП)

Когда мы возвращаемся в направлении отеля, Гейдж хватает меня за руку, и я не отталкиваю её и не отпускаю. Это приятно ощущать. Это кажется комфортным. Когда мы проходим мимо вывески у входа в один из отелей, рекламирующей бар на одном из верхних этажей с живым джазом и видом на город, Гейдж тянет меня за руку.

— Давай зайдём внутрь.

— Разве ты не хочешь вернуться в отель?

Он скользит рукой по моей пояснице и ведёт меня внутрь. Его прикосновение, одновременно успокаивающее и собственническое, вызывает дрожь у меня по спине. Позади меня он тихо говорит мне на ухо.

— Пока нет, — отвечает он.

Внутри бара мы стоим рядом с окном от пола до потолка, откуда открывается вид на огни города. Я поворачиваюсь к нему.

— Ты же не пытаешься избежать переспать со мной, да?

Гейдж давится своим напитком.

— Ты шутишь, да?

— Мы просто… я имею в виду, — заикаюсь я, чувствуя себя глупо из-за того, что вообще что-то говорю. — Потому что, если ты хотел прекратить это, всё хорошо.

Рука Гейджа на моей талии.

— Ты хочешь прекратить это?

— Нет, — отвечаю я. Но мой голос застревает у меня в горле. Я должна хотеть прекратить это; это было бы разумным выбором. Я человек, который делает разумный выбор. Я не совершаю опрометчивых поступков. А Гейдж безрассуден. Я ловлю себя на том, что отбрасываю осторожность на ветер, когда я с ним, делая то, чего обычно не делала бы.

Он притягивает меня к себе, его рука обвивается вокруг моей поясницы, и я чувствую, как его твёрдость прижимается к моей ноге.

— Это ответ на твой вопрос?

От этого ощущения у меня между ног разливается жар.

— Да, — отвечаю я, давясь этим словом.

— Хорошо, — говорит он. — Потому что я хочу твои трусики.

— Что прости?

— Ты слышала меня, — говорит он низким голосом мне на ухо. — Ты, очевидно, думаешь, что только потому, что мне интересно разговаривать с тобой и слушать, что, чёрт возьми, ты хочешь сказать, это означает, что я не хочу вставлять свой член в твою сладкую киску, как только останусь с тобой наедине. Поэтому я хочу, чтобы ты была готова для меня, на случай, если я захочу наклонить тебя и трахнуть на обратном пути в отель.

Я нервно смеюсь, но наклоняюсь ближе к нему. Тепло его тела проникает сквозь моё платье, и это заставляет меня хотеть большего.

— Я пойду в туалет и сниму их для тебя.

— Сними их прямо здесь, — призывает Гейдж, его рука скользит вверх к середине моей спины. Он крепко прижимает меня к себе. Затем он смотрит в сторону и делает глоток своего напитка, как будто мы случайно обсуждаем погоду, а не то, что я снимаю трусики посреди очень многолюдного, очень публичного, очень классного места.

— Вокруг миллион людей, — говорю я. — Я против.

Он разворачивает меня, но вместо того, чтобы положить руку мне на поясницу, нежно направляя меня, он запускает пальцы в волосы на моём затылке. Он ведёт меня сквозь толпу, держа за волосы и всё время разговаривая со мной.

— Ты засунешь руки под юбку и снимешь трусики прямо здесь, в этом баре, а затем ты передашь их мне. Потому что я попросил тебя об этом.

Гейдж останавливается у бара, когда мы проходим мимо него, берёт у меня из рук бокал и ставит оба бокала на стол, прежде чем отвести меня в тускло освещённый угол. Там он стоит передо мной, его тело лишь частично закрывает меня от взгляда, опираясь предплечьем на стену над моей головой.

Мои глаза не отрываются от него, пока я просовываю руку под юбку, оттягивая край стрингов, а затем делаю то же самое с другой стороной, покачиваясь, когда мои трусики сползают по бёдрам и падают на пол вокруг лодыжек.

«Он делает тебя безрассудной» — думаю я. Рациональная часть меня ворчит на мои мысли. «Он делает тебя безрассудной, а безрассудство — это нехорошо».

Гейдж опускается на пол у моих ног, берёт трусики в руку и засовывает их в карман.

— Хорошая девочка, — говорит он. Гейдж проводит пальцем вниз по моему декольте и по ложбинке. — А теперь скажи мне, что мы близко к отелю, потому что, если это не так, мне придётся трахнуть тебя прямо здесь, посреди этого бара.

— Близко. — Я выдавливаю из себя это слово. Я не имею в виду отель. Я очень близко.

Он наклоняется, его губы в нескольких дюймах от моих, и улыбается.

— Я вижу это, дорогая, — молвит он. — Ты притворяешься, что тебе это не нравится, и можешь возражать сколько угодно, но, сняв трусики посреди этого бара, ты стала мокрой.

— Нет, — отвечаю я.

— Нет, — говорит он, изучая моё лицо. — Это ещё не всё, не так ли? Тебе нравится, когда я говорю тебе, что делать.

С растущим ужасом я понимаю, что он прав.

— Ни за что, — возражаю я.

Гейдж ухмыляется. Он понимает, что он прав, и что я это знаю.

— Всё в порядке, дорогая, — произносит он, затем понижает голос. — Мне это нравится.

Я смеюсь.

— Конечно, тебе нравится, — говорю я. — И это не совсем точно.