Подонок

Ломает сопротивление, удерживает за лицо и целует, сильно, жестко, грубо. Со всей злостью, голодом. Под мышки подхватил и на стол швырнул. Усадил так что ягодицами ошпарилась о холодную столешницу. Сама неожиданно вцепилась в его волосы, зарываясь в них пальцами, ощущая их жесткость, непокорность, отвечая на поцелуй с тихим стоном.

Выдергивает блузку, тянет наверх.

— Не рви…пожалуйста, — шепотом в губы. — мне домой идти.

Остановился, в глаза смотрит вблизи и, мне кажется, я сейчас свихнусь от этой наглой, жадной зелени. От этого змеиного гипноза.

Расстегнул одну пуговицу, другую, не отрывая взгляда от моих глаз, третью. Распахнул блузку и опустил глаза, стянул лифчик под грудь. Его лицо исказилось, мгновенно стало бледным, заостренным. Двумя большими пальцами провел по соскам, и они не просто сжались, они стянулись и затвердели с ноющей болью. Потянул их на себя, перекатывая шершавыми пальцами и эта ласка отозвалась наливающейся пульсацией между ног. Как будто там все распухло и болит.

Наклонился и подцепил языком самую вершинку железной штангой, заставив меня взвиться, прогнуться и застонав, обхватить его голову руками.

— Боже…, - втянул сосок сильнее, грубее сжимая грудь так, чтобы он выпячивался еще сильнее, торчал конусом бесстыдно вперед, и я смотрю как его язык танцует на нем, обводит блестящей сталью. От изнеможения всхлипнула…хочется заплакать, хочется закричать.

Поднял наглое лицо, смотрит исподлобья, пошло облизывая губы вытаскивая язык и скользя им по моей коже, не отрывая от меня взгляд, ведет вверх, засосом к шее, кусая кожу еще выше, к скуле, пока не накрыл мой рот своим ртом, задирая юбку вверх, на бедра. И я ощутила это, ощутила, как сильно хочу его. До безумия. До пересохшего горла и дрожи во всем теле.

Оторвался от моего рта.

— Прекратить? А…училка? Или отыметь тебя прямо здесь?

Звучит пошло, мерзко и…дико возбуждающе. Я хочу ответить «нет». Хочу ударить его. Хочу закричать…но в эту секунду чувствую, как его палец врывается в мое тело. Глубоко, на всю длину.

— Говори! Отыметь? Вые***ть тебя?

Все же ударила наотмашь, и он пронзил меня сразу тремя пальцами, заставляя выгнуться, втягивая в себя сосок.

— Нееет, — протяжно, пульсируя, двигая инстинктивно бедрами, как будто насаживаясь на его пальцы. На его сильные, длинные пальцы.

— Точно нет?

Ускоряет толчки, рассматривает, сжирает каждую реакцию, опускает взгляд на свою руку, и снова на меня. И это дико порочно, это настолько грязно и сексуально, что я не могу больше вытерпеть, не могу притворяться.

— Нет…

— Нет не точно?

Подонок! Какой же он проклятый подонок!

— Так да? Трахнуть тебя? Да? Прямо здесь? На это столе? Аааа? Михайлина Владимировна! Давай!

— Даааа…, - чувствуя, как щекам текут слезы, обхватывая его шею обеими руками, — да, пожалуйста, да…

— Пи***ц тебе, училка…поняла?

Киваю, цепляясь за его запястье, целуя лихорадочно в ответ, хватая губами его губы. Наверное, это истерика, я не могу успокоиться, я сжимая его влажную футболку, задирая ее, царапая спину. Навис надо мной, удерживает одной рукой за грудь, а другой таранит мое тело. Быстро, сильно, по его лицу стекает пот или капли дождя.

— Дёмааа…люби меня…слышишь? Оживи меня…ДЁмаааа.

Вдруг остановился, смотрит мне в лицо. Сосредоточенный, красивый, такой молодой и такой дикий.

— Все! Вставай! Хватит!

Хотел отстраниться, но я схватила его за волосы и потянула к себе, ища его губы. Он упирается, избегая поцелуя, пытаясь оттолкнуть.

— Хватит сказал!

— Пожалуйста…хочу тебя. Хочу почувствовать. Хочу…

Схватилась за ширинку, расстегивая ремень, дергая пальцами. Сжал мою мою руку.

— Ты об этом пожалеешь!

— Плевать!

— Я сказал, что ты пожалеешь! Беги, училка…беги, пока я добрый и пока не поздно!

Я не могла себя остановить, я не могла унять эту женскую жажду, этот адский голод, эти первые невыносимые эмоции. Я никогда и никого так…только его. Только с ним.

Притянула к себе за ворот футболки.

— Испугался, мальчик?

Это был выстрел. Как будто я ударила его еще раз только намного сильнее.

Схватил меня за талию, переворачивая на живот, распластав плашмя на столе. Я слышу, как расстегивает ширинку, как что-то шелестит. Вся внутренне сжалась, кусая губы.

Ощутила мощный толчок, услышала его громкий стон и впилась в стол сильнее. Потянул за волосы к себе, заставляя прогнуться в спине, перехватывая за шею локтем.

— Сама, — толчок, — сама нарвалась… — еще глубже, так что кажется сейчас разорвет от сумасшедшей, тянущей наполненности. И меня знобит от понимания, что я позволила, что это он во мне, что это его тело бьется позади меня, это его потом обволакивает мое сознание.

Он двигался в адском, бешеном темпе. Рвано, хаотично, сильно. Одной рукой сжимая мою грудь, а другой удерживая вот так за шею. Не давая повернуться, не давая даже сдвинуться с места. Я извивалась под ним, открывая рот, хватая воздух. Стол, казалось, развалится под нами, раскрошится к чертовой матери.

И не было боли, я сочусь изнутри, я настолько скользкая, настолько мокрая, что мне за это стыдно.