Подозреваются в любви

— Значит, хочешь уйти? Хочешь развестись, да? Но я не смогу без вас, ты понимаешь! Я не хочу без вас!

— Меня ты потерял давным-давно, а Степку тебе терять не придется в любом случае. Я же не настаиваю, чтобы ты прекратил с ним всякие отношения. Вы будете встречаться, переписы… то есть перезваниваться…

— Раз в неделю по выходным я стану водить его в цирк и в кино, — подхватил Андрей деревянным голосом, — стану замечать, как сильно он вырос, как он похож на меня, на тебя, как ему не хватает нас.

Дашка решительно выбросила бокал в мусорное ведро.

— Нельзя жить вместе только ради сына!

— А ради чего льзя?

Она наткнулась на его воспаленные глаза, которые смотрели на нее с жадностью, ожидая, видимо, что она ответит. Увы…

— Не молчи, — попросил Андрей, — скажи мне, ради чего ты осталась бы? Ведь можно еще что-то сделать.

Она молча покачала головой из стороны в сторону, закурила и присела на стул, зябко кутаясь в кофту. И по тому, как она молчала, и по тому, что она не ушла, и по тому, что ее глаза избегали его взгляда, Андрей вдруг понял — любовь жива. Но любовь не всесильна, добавил кто-то внутри него тоненьким голоском.

— Даш, выходи за меня замуж.

Она поморщилась:

— Не устраивай спектакль! Я замужем и хочу, наоборот, развестись.

— Я знаю. — Он тоже достал сигареты, и задумчиво теребя пачку, продолжил: — Ты устала от меня, и я дам тебе развод.

Он перехватил ее недоверчивый взгляд, мимолетно обрадовавшись, что в нем не было ни торжества, ни тем более — долгожданного счастья.

— Дам тебе развод, — повторил он с напором, — а потом снова женюсь на тебе.

— Зачем? — прыснула она помимо воли. У него был такой сосредоточенно-серьезный вид, будто он действительно собирался все это проделать. Мало того — проделал бы с удовольствием!

— Я люблю тебя.

Дашка протестующе выставила вперед ладонь.

— Я не спрашиваю, почему. Я спрашиваю — зачем??

— Затем, что тебе нужен мужчина. Сильный, умный, понимающий мужчина, который будет оберегать тебя и твоего сына. Ты такая хрупкая, беззащитная…

— Что?! — Брови Дашки возмущенно взметнулись вверх. — Я — беззащитная? Мне нужен мужчина? Ты слишком много на себя берешь, Комолов! Я умею постоять за себя, и, если хочешь знать…

— Дашка, ты не так меня поняла! — простонал он.

Она не слышала.

— Если хочешь знать, у меня есть мужчина! Так что можешь не беспокоиться, благотворитель хренов! Есть кому меня защищать и заботиться обо мне!

Андрей оторвал ладони от лица и посмотрел на Дашку в упор. От злости ее щеки покрылись красными пятнами, в глазах блестели слезы.

— Что ты говоришь?

— Что слышишь!

— У тебя есть любовник?

— Не любовник, — усмехнулась она, — любимый…

Андрей знал, что она лучше соврет, чем признает свою неправоту. Андрею хорошо было известно, как умеет Дашка изворачиваться и юлить, как правдоподобно играет. Но сейчас он не мог понять этого, чувствуя только боль и опустошенность от ее слов.

— Ты врешь, — только и сумел выговорить он.

— Ладно, хватит! — Даша резко поднялась. — Ты сам сказал, что нам со Степкой надо уехать, вот так мы и поступим.

— Вместе с мужчиной, которого ты выдаешь за любимого? Знаешь, как это называется, милая?

Нападение — лучшая защита, а еще — хороший способ не сойти с ума от потока слов, который выливает она на него, словно ушат грязи.

— Хватит! Я иду собираться.

— Действительно, хватит! ИДИ! Я так понимаю, вы со своим любимым сумеете еще настрогать кучу детей, так что не мучай Степку, пусть остается со мной. Мальчику не нужна мать-проститутка!

Она остановилась у самой двери, слова Андрея безжалостно ударили в спину. А кто сказал, что он станет жалеть ее?

— Я не проститутка, — не оборачиваясь, сказала Даша. — И сына тебе не оставлю! — словно спохватившись, добавила она.

Сейчас ей было плевать, что весь план разваливается к чертовой бабушке. Андрей оказался рядом, сжал ее плечо жесткими пальцами.

— Мне надоело твое вранье! Ты постоянно лжешь, врешь, что не любишь меня, врешь про этого мужика!

— А ты? — Она повернулась к нему лицом, перекошенным от ярости. — Разве не ты первым начал мне врать?

— Ты так и не простила? Ты не можешь забыть этой ерунды и портишь из-за нее жизнь? Ты позволяешь из-за такой мелочи превратить нашу семью в инвалида?

— Это не мелочь! И наша семья не инвалид, она просто фантом! Ничего уже не изменишь, Андрей, ты сам по себе, я сама по себе, и только Степка нас связывает…

Зазвонил мобильный, и Дашка вздрогнула от неожиданности и, не в силах сразу остановить свою пламенную речь, захлебнулась словами.

— Ты не ответишь? — поднял брови Андрей.

Ее рука несколько раз коснулась телефона, который висел на поясе. Наконец Дашка решилась снять трубку. Она поднесла ее к уху, еще не вполне осознав, что должен означать этот звонок. Лишь кольнуло смутное воспоминание.

— Даш, это я, — услышала она нетерпеливый голос Кирилла.

Вот теперь она вспомнила, и ужас затопил душу. Пока она здесь устраивает поминки семейной жизни, время не стоит на месте, и Степка, должно быть, уже рядом с Кириллом, и они оба ждут только ее. А она — эгоистка, паникерша и лгунья — все еще не в силах поставить точку.