Подозреваются все. Что сказал покойник

— Ну! — обрадовался Лешек. — Ты тоже? Слава богу, а то я уж сомневаться начал — то ли со слухом у меня плохо, то ли с мозгами, никак не пойму, что он мне шепчет. А ведь стараюсь изо всех сил! — Януш мрачно покачал головой.

— Знаете, в этом что-то есть. Он и в самом деле отдает свои распоряжения так, будто боится — а вдруг их поймут! Поначалу еще можно было что-то разобрать, а теперь совсем плохо. Боюсь, это последствия его холостяцкого положения. Иоанна, тебе боевое задание — уговори его жениться!

— Как же, разбежалась, чуть ног не поломала! Да я никакой женщине такого не пожелаю!

— Не знаю, чего ты придираешься? Парень что надо. Ой, чуть костью не подавился! — Лешек вытащил кость из своей рыбы и продолжал: — А что у него с волосами не густо, так это…

— Да нет, к его красоте у меня нет претензий, он даже красивее, чем вы думаете. Вам случалось видеть Зенона голым?

— А вам случалось? — изумился Янек.

— Случалось. На парусной лодке, на Висле, — пояснила я. — И в бассейне видела. И будь у него такой характер, как фигура, я бы собственноручно чистила ему ботинки.

— А если бы его фигура была как характер…

— …тогда его только в клетке показывать. За большие деньги. Такого еще у нас на Земле не видели.

— Дай еще кусочек рыбы, — попросил Янек, протягивая Лешеку кусок хлеба.

Выполняя приказание следственных властей, мы послушно сидели на своих местах, используя свободное время для того, чтобы подкрепиться, и жаловались на отсутствие чая. Приглушенный голодом интерес к ходу следствия теперь возродился вновь, и мы все выжидающе посмотрели на капитана, когда он наконец пожаловал к нам в отдел.

Капитан пришел не один, его сопровождал милиционер в форме. Войдя и оглядевшись, они, к нашей неописуемой радости, начали самый настоящий, тщательный обыск, ну точно такой, каким он обычно предстает в детективах!

Начали они с первого от двери шкафа с эскизами. От предложенной нами помощи они имели глупость отказаться, не отдавая, по-видимому, себе отчета в том, что их ждет работа, по сравнению с которой подвиги Геракла ничто! В каждом из плоских ящиков лежало около двух десятков туго свернутых рулонов метровой длины. В каждом рулоне находилось не менее двух десятков эскизов и чертежей разных форматов и разной степени сохранности, иногда очень ветхих и разорванных, с которыми тем не менее следовало очень бережно обращаться, ибо это были служебные документы. Разворачивание чуть ли не каждого из них сопровождалось нашим нервным восклицанием — «Осторожно!»

Сержант, в обязанности которого входило разворачивать и сворачивать рулоны, наверняка проклял все на свете. У него явно тряслись руки, чертежи вываливались на пол, сворачивал он их криво и наконец взмолился:

— Гражданин капитан, может, все-таки…

Не знаю, чем руководствовался капитан — испытал ли он прилив жалости или пришел к выводу, что предоставленный сам себе сержант провозится до конца века, — но он бросил на нас неуверенный взгляд. Я не упустила возможности использовать обстоятельства:

— Панове, независимо от того, что вы ищете, просмотренная вами территория уже не представляет опасности, так ведь? Тогда, может, вы будете себе искать дальше, а мы за вами будем аккуратно сворачивать наши чертежи, они ведь нам для работы нужны.

Посомневавшись, капитан принял предложенную помощь, но доверие оказал лишь мне и Янеку. Думаю, только из тех соображений, что мы ближе всех сидели к обследуемому шкафу, да и не хотелось капитану, чтобы на подозреваемой местности толклось слишком много народу. Впрочем, и к нам он относился с недоверием, не спуская ни на минуту глаз. При обыске он почти не пользовался глазами, запускал руку в шкаф не глядя, после того как сержант освобождал ящики от рулонов. Из этого я сделала вывод, что ищут они довольно крупный предмет.

Покончив с ящиками шкафов, милиция решила поискать на шкафах. Нам самим было интересно, что они там найдут, потому что туда мы не заглядывали целую вечность. Начал сержант с того, что опрометчиво потянул за какой-то торчащий предмет, и, прежде чем мы успели ему крикнуть: «Осторожно!» — на голову бедолаге свалился старый гипсовый макет одного из проектируемых микрорайонов, а вслед за ним куча запыленных оттисков уже ненужного типового проекта. Учтя горький опыт сержанта, капитан с непроницаемым выражением лица влез на табуретку, с нее на один из выдвинутых ящиков и собственноручно принялся копаться в куче хлама, лежащего на шкафу. Когда он слез, обшлага его пиджака выглядели так, будто капитан чистил очень запущенный хлев. И похоже, другого результата поиски на шкафу не дали.

Обыск, должна признать, производился тщательно. Покончив со шкафами, капитан принялся за наши столы. Начал с меня.

— Будьте так любезны продемонстрировать ящики своего стола, — сказал он мне.