Подозреваются все. Что сказал покойник

Ничего лучшего мы и желать не смели. Правда, не взорвалось, но и без этого эффект был впечатляющим. Жидкость в вазоне вскипела, и пенистая, невообразимо вонючая масса хлынула через край. Даже мы ощутили вонь, что же говорить о несчастном сержанте! Он отшатнулся с криком: «Что же это такое!» — и наверняка обратился бы в бегство, если бы не начальство. Суровый взгляд капитана заставил его, заткнув нос, исполнить свой служебный долг. Бедняга снова принялся копаться в вазоне. Понаблюдав за ним с минуту, капитан принял решение:

— Придется вылить.

— Тут?!

— Да нет, на помойке. Ничего не поделаешь. Ну, взяли!

Прикрыв вазон крышкой, они с трудом приподняли его и стали протискиваться через дверь в комнату. Исполненные самых дурных предчувствий, мы освободили им дорогу. Через балконную дверь с трудом протискивался человек сам по себе, тут же приходилось еще тащить жуткую тяжесть в чрезвычайно неудобном сосуде. Сначала задом протиснулся сержант. Капитан поддерживал вазон со стороны балкона. Споткнувшись о доску Витольда, сержант, чтобы не выронить вазон, сделал попытку прижать его к груди, зацепился за ручку двери, и вазон выскользнул у него из рук в тот момент, когда капитан ослабил бдительность, протискиваясь сам.

Из-под обломков гипса по всей комнате, шипя, расползалась густая, бурая, невообразимо смердящая жидкость. Нет, не такого результата ожидали мы от нашего опыта!

За месяцы гниения на балконе помидоры, окурки и многие другие ингредиенты превратились в однородную зловонную массу. Первоначальную форму сохранили только кости от свиной грудинки, стеклянная банка из-под майонеза и какой-то ключ, отлетевший при падении под стол Витольда.

Грозным окриком капитан приказал нам не двигаться, а мы и так не двигались, с искренним удовлетворением наблюдая за тем, как сержант с помощью еще одного кооптированного к следственной группе милиционера аккуратно собрали гадость с пола на разложенную рядом старую целлофановую клеенку, подобрав все до последнего катышка. И даже пол вытерли. Пани Глебова наверняка так аккуратно никогда бы не убрала.

Наконец милиционеры удалились, унося с собой бесценную клеенку, а мы получили возможность обменяться впечатлениями. В конечном счете вазон оправдал наши ожидания.

— Но не взорвался! — сожалел Лешек.

— Не требуй от него слишком много, — укротил его Януш. — И так неплохо получилось.

— А что же они все-таки искали, как вы думаете? — спросила я, стараясь не дышать, ибо, несмотря на открытые дверь и окно, в комнате было не продохнуть.

— Ты же видела — одежку Казимежа. Выходит, он для них самый подозрительный, вот они и собирают его вещи.

— По всей конторе, — дополнил Янека Лешек, выглянув в коридор. — Обыск, так сказать, на широкую ногу. Нет, серьезно, что они ищут?

И в самом деле, в поисках неизвестного предмета (предметов?) следственная труппа поставила с ног на голову всю мастерскую. Разведка донесла, что в других отделах тоже изымали все тряпки.

Я сидела на своем рабочем месте, но работать не могла. Голова была занята убийством. Взяв чистый лист бумаги, я записала все известные мне сведения о сотрудниках нашей многоотраслевой мастерской. И теперь, изучая их, пыталась сделать какой-то вывод.

Тадеуш нас шантажировал, это ясно. Всех? Почти всех. Только двое не попались в его сети, Алиция и Витольд. Остальные же… Остальные все как один могли подозреваться в убийстве!

В моем списке больше всего компрометирующих сведений числилось за Моникой и Каспером. Да они, по правде сказать, и без того представлялись мне наиболее подозрительными. Взять, например, Монику с ее чрезвычайно запутанной личной жизнью. Женщина интересная и темпераментная, она недавно вступила в романтическую связь с молодым, на редкость красивым и тоже чрезвычайно темпераментным представителем одного из наших инвесторов. И вот теперь изо всех сил пытается разорвать эту связь, поскольку неожиданно перед ней замаячила перспектива очень выгодного брака. Кандидат в мужья был человеком не только необычайно состоятельным, но и необычайно суровым в своих взглядах на моральный облик будущей супруги. Влюбленный молодой человек не желал покинуть поле боя, да и Монике наверняка тоже нелегко было с ним расстаться. Узнай добродетельный претендент на руку Моники о ее романе — все, на их браке можно ставить крест, а Моника давно мечтала устроить наконец свою личную жизнь, заполучить богатого, надежного мужа.

Вопрос: насколько Столярек был информирован о личной жизни Моники?

Теперь Каспер. Давний и верный обожатель Моники, уж он-то знал обо всех перипетиях личной жизни своего божества. А если он знал еще и о том, что Тадеуш шантажировал это божество, что ему стоило прикончить шантажиста, действуя, разумеется, в аффекте? Не говоря уже о том, что шантажист угрожал и ему самому…