Подруги

-- И иди, сделай милость -- крикнула вслед ему Клара. Она вдруг рассердилась. Целый процесс произошел в душе ее. В ту минуту, когда она гордилась Красовым, он сразу показал себя с подлейшей стороны. Увидав его пьяным, она также сразу почувствовала, что ее мечта, была только на мгновение. Пройдет неделя, другая -- и снова она станет работать, а он пить и ломаться. И ей стало обидно до боли за пьяного Красова, за себя, за свою мечту. Она снова почувствовала себя одинокой, несчастной и вдруг быстро, прерывающимся голосом, она стала жаловаться Стефании, на свою горькую долю.

-- Тяжела жизнь с этим человеком, слабый, бесхарактерный пьяница. В нем нет даже совести. Почти все время он только пьет, а она работает; работает для того, чтобы он в компании с пьяницами пропивал ее заработок. Сколько раз она хотела его бросить, но ее глупое сердце привязалось к нему. Недавно, вчера, она мечтала, что он исправился и станет честно жить и работать. И вот он уже пьян, завтра будет еще хуже, а через неделю она полезет на канат, чтобы работать...

Они сидели в темной аллее. Впереди по ярко освещенной площадке ходили люди, смеясь и болтая; гремела музыка.

-- Они все такие, -- глухо прошептала Стефания и нежно взяла за руку Клару.

Клара вдруг обняла ее и заплакала,

-- А, они уже целуются, -- воскликнул радостно Свистунов, подкравшись к ним.

-- Пойдёмте ужинать, барыня. Иди и ты, Анжелика, -- сказал он. Клара резко поднялась со скамьи.

-- Нет, благодарю, я домой, -- ответила она и быстро отвела Стефанию в сторону:

-- Я домой пойду, -- сказала она торопливо -- а вы придите ко мне завтра, днем. Мы одни будем. Придете? -- и она крепко сжала руку Стефании.

-- Приду, -- ответила та.

Клара оставила ее и подала руку Свистунову.

-- Я домой пойду, а вы посмотрите за Иваном, чтобы он уже не очень.

-- Будьте покойны, предела не перейдем. -- И Свистунов галантно поцеловал ее руку.

X.

Стефания и Клара сидели, держась за руки, на диване в номерке, занятом Кларою. Самовар давно заглох, медный кофейник остыл, на столе стояли не допитые чашки. Стефания и Клара сидели молча, каждая погруженная в свои думы, и словно боялись нарушить наступившее молчание.

Стефания только что окончила бледную повесть своей жизни.

Дочь лакея и прачки, она была запуганной, робкой кухонной девчонкой, когда встретилась с акробатом Семеном Лидовым. Ока ушла к нему и стала его рабою. Две недели он любил и ласкал ее, а там стал бить ее и издеваться над нею. В пьяном виде он бил ее до полусмерти, в дни безденежья он попрекал ее куском хлеба и однажды выгнал зимою на улицу, приказав достать денег... Она все терпела. Желая помогать ему, она захотела чему-нибудь выучиться, и он стал учить ее ходить по проволоке и по канату. Этих страшных уроков она не забудет во всю жизнь. Он купил камыш и расщепил его об ее ноги в первые два урока. Потом он купил еще и еще; она даже не помнит сколько тростей он измочалил об ее тело. Оно было все в рубцах и подтеках,

Клара слушала ее с изумлением.

Чего терпела она, отчего не ушла?

Господи, да куда уйти-то. Разве можно из акробаток попасть в прислуги? Можно выйти только на улицу, пока молода...

В этом быту терпят все женщины. Впрочем женщины везде терпят...

Наконец, Бог сжалился над нею и освободил ее от Лидова. С ним приключился удар, потом паралич. Он теперь, сумасшедший, сидит в Вильно в больнице св. Иакова, и она свободна...

На глазах Клары дрожали слезы, лицо ее пылало негодованием. Ах, подлецы, подлецы. Что они делают с женщинами, отдающими им и свое тело, и свою душу, и свою молодую жизнь...

Она вдруг крепко сжала руку Стефании,

-- Хочешь, мы никогда с тобою не расстанемся, а?

Стефания недоверчиво посмотрела на нее.

-- Будем всегда, всегда вместе, -- продолжала порывисто Клара. -- Я буду тебе старшей сестрой, ты младшей. Хочешь?

Стефания робко улыбнулась, не смея верить в такое счастье. Клара в волнении вскочила с дивана и стала ходить по комнате.

О, это будет отлично. Они вдвоем составят компанию. Она выучит Стефанию ходить по канату, как сама, и они будут работать вместе. Они назовутся сестрами. Теперь мода на американцев. Они станут американками. Их фамилии будут Броун. Хорошо? Она так и останется Кларою, а Стефания...

Клара остановилась перед нею и весело сказала:

-- А ты будешь Эльзою.

-- Что с тобою? -- спросила она испуганно.

Стефания лежала ничком на диване и рыдала.

-- Да что с тобою? О чем ты? -- нетерпеливо и тревожно повторила Клара. Стефания подняла к ней свое заплаканное лицо и улыбнулась.

-- Я слишком рада. Это так... хорошо, -- сказала она.

Клара наклонилась и крепко поцеловала ее.

-- Это я сегодня ночью придумала, а сейчас решила...

Таким-то образом и появились в мире артисток "неустрашимые канатоходчицы, американки, сестры, Клара и Эльзе Броун".

XI.

Иван Красов вернулся с репетиции, как всегда полупьяный и, увидя с порога комнаты целующихся женщин, воскликнул:

-- Лучше меня целуйте, черт дери.

Клара встала ему навстречу и оживленная, с горящими глазами, тотчас посвятила его в свой план.