Подруги

-- И если ты будешь умным и перестанешь пить -- окончила она; -- ты всегда в одном месте с нами работать будешь, и мы большие деньги заработаем.

Иван Красов сел в кресло, вытянул ноги и с хохотом сказал:

-- На манер петуха буду. Идет.

-- Не говори глупостей, -- крикнула, сверкнув глазами Клара. -- Я с тобой серьезно.

-- А мне-то что? -- ответил Красов. Я -- с большим удовольствием.

Он встал, шаркнул и, протянув руку Стефании, сказал с шутовским вывертом:

-- Очаровательной компаньонке. Наше вам с кисточкой.

Стефания подала ему руку.

-- Дурак, -- сказала презрительно Клара; потом она обернулась к Стефании и сказала ей тоном приказания.

-- Сегодня ты в последний раз у Свистунова. Завтра начну тебя учить, а там Иван кончит и поедем.

Стефания покорно кивнула головою.

-- Милушка вы моя, -- с испугом сказал Кларе Свистунов, когда узнал об ее решении: -- что же это вы со мной-то делаете? Зачем артистки лишаете?

-- А вам не стыдно ей такие деньги платить?

Свистунов смутился.

-- Да ведь как же она и работает. Разве это работа. Ну, да уж ради вас я ей жалованье положу. Пусть! -- и Свистунов с видом решимости махнул рукою.

-- Нет, -- ответила Клара: -- это время она учиться будет. Так Стефания?

Стоявшая подле Стефания послушно кивнула.

-- Это не по-товарищески, -- воскликнул Свистунов.

-- Хорошо -- сказала весело Клара: -- чтобы вас не обидеть, я у вас ходить буду.

-- Милушка, Кларочка, вот удружили, вот спасибо. -- Свистунов даже запрыгал от радости и свобода Стефании была обеспечена.

Клара горячо принялась за ее обучение. Днем, в саду, когда никого из публики не было в нем, она заставляла ее ходить по земле и учиться держать баланс.

Потом у себя в номере она установила доску и продолжала учить Стефанию.

-- Не поднимай ноги, -- говорила она: -- Скользи. Да не бойся. Гляди перед собою. Так. Не держи ногу прямо, согни ее в колене, наклонись сама. Да немного, слегка.

Стефания слушалась ее охотно, не боясь внезапного удара камышом, и с каждым днем поступь ее делалась свободнее и тверже.

-- Да ты храбрец, -- в восторге говорила Клара. -- А я то думала, что ты трусиха.

Однажды вечером она сказала ей:

-- Завтра мы сделаем первую пробу.

-- Какую?

-- Я пронесу тебя на плечах. Это легко. Утром сделаем одну репетицию и все.

Стефания побледнела, но покорно согласилась.

На другой день этот номер в саду Свистунова произвел фурор. Женщины махали платками, мужчины кричали и хлопали, дети визжали от восторга.

На восемь сажень от земли, по канату быстро двигалась Клара, а у нее на плечах, скрестив на груди руки, недвижно, как изваяние, сидела Стефания. Они обе были прекрасны. Клара в черном трико, черном бархатном корсаже, с черными распущенными волосами. Стефания в ярко желтом корсаже, с своими рыжими волнистыми волосами; двигались словно по воздуху, освещенные красноватым отблеском заката, и очарованному воображению казалось, что это движутся темная ночь, со своею блестящею звездою.

-- Ты можешь все делать, -- придя домой сказала Клара Стефании. Стефания радостно улыбнулась. Там, на канате, сидя у Клары на плечах, она думала, что поседеет от страха; теперь она уверовала в Клару и по ее слову пошла бы в огонь.

XII.

Иван Красов распустился совершенно. Его энергии хватило, действительно всего на две недели, Клара, увлеченная Стефанией, почти не замечала его, и он уходил с утра как бы на репетицию и возвращался к обеду уже пьяным. В пьяном виде он становился все наглее и наглее и теперь ко всему вдруг увлекся робкой Стефанией и стал приставать к ней, ругая Клару.

-- Ведьма старая -- говорил он: -- она жизнь мою заела. Словно полиция при мне, а я что? Я свои деньги имею. Не хуже ее дело знаю.

-- Знаешь, что я скажу тебе, -- говорил он в другой раз, смотря на Стефанию горящими глазами: -- бросим ее и уедем. Черт с нею. Мы с тобой так работать станем, на диво.

Стефания бледнела и испуганно отходила от Красова, а тот делался все назойливее,

Все свободное время он употреблял на преследование ее и, разжигаемый водкой и страстью, оставил работу. Клара ходила теперь по канату через день.

Однажды Клара вернулась усталая с вечерней работы. Красов уже лежал в постели. Она подошла к нему и грубым толчком разбудила его. Глаза ее сверкали.

-- Слушай, -- сказала она. -- Свистунов дал мне всего 50 руб. Он говорит, что остальное ты пропил. Правда?

-- А если и правда? -- нагло ответил Красов.

-- Тогда пошел вон, -- вне себя закричала Клара. -- Завтра же пошел вон, мне не надо тебя. Негодяй.

-- И уйду, и не ори, пожалуйста, -- отвечал Красов и, повертываясь на другой бок, подумал: "врешь, сама за мной побежишь".

Клара легла на диван и всю ночь провела без сна.

Господи, она ли его не любила, и за что все это? Горькие слезы жгли лицо ее и щеки.

На другой день она ласково обняла Красова и умоляющим голосом сказала:

-- Когда ты исправишься?

-- Никогда, верно, -- грубо ответил Иван.

Понятно они не разъехались. Для Ивана это было слишком невыгодно, для Клары слишком тяжело; -- но с этого дня Иван понял свою неотразимую силу и уже перестал сдерживаться.