Подруги и друзья (СИ)

Счастливый смех, веселые анекдоты, подколы, шутки.

…Если бы не Маша, мы, наверно, были бы самой счастливой парой на планете, а пока только — друзья. Пока? Или навсегда. Надо бы «навсегда». Надо бы, да только…

Странно, и даже ни один из них не спросил про Торопову, хотя все отлично знают, что она его девушка, по крайней мере была последние три года. А теперь на ее месте сижу я. И тепло его разливается в мою сторону и ради меня.

Что я творю? Боже, что я творю?

* * *

Дурман уже вовсе затуманил голову, временами набрасывались вертолеты. А я еще Вовке не отзвонилась, не доложила, где пропала. Наверняка, уже там с двадцаток пропущенных.

Устало склонила, уложила голову Диме на плечо. Прикрыла веки.

— Тебе плохо? — нервно дернулся в мою сторону Шарлай. Быстро вытер руки салфеткой и обнял, прижал к своей груди.

— Да нет, нормально. Так, захмелела.

— Может, тебя наверх отвести? Чего-то ты бледная…

— Да нормально, — смущенно улыбаюсь, смело, откровенно уставилась ему в глаза… впервые выдерживаю взгляд.

Нежно улыбнулся.

— Давай, хотя бы выйдем во двор, проветримся.

Страх и трепетное волнение все сжали изнутри, но пытаюсь не подать вида. Глубокий вдох:

— Давай…

* * *

Пройти вглубь сада, подальше от пытливых глаз. Пышные зеленые лианы, которые освещал тусклый медовый свет небольших черных наземных светильников, творили вычурную феерию: сплетаясь воедино, они образовали уютную аллею, туннель, ведущий замысловатым серпантином из ниоткуда в никуда.

Замерли в одном таком кармане. Я облокотилась спиной на колонну, а Дима замер напротив, около меня. До неприличия близко. Глаза в глаза. Неровное дыхание, бешеное биение сердец.

И вдруг склонился, приблизился, обдав дыханием мои губы… Мигом увиливаю в сторону, отворачиваюсь, отчего тот невольно уткнулся носом мне в шею, в волосы. Застыл, словно вор, вдыхая мой запах.

— Что ты со мной творишь? — несмелый, надломленный голос шепотом.

— Это я-то? — нервически рассмеялась, но бой проигран — я задыхаюсь.

— Я с тобой искренен, а вот ты… и подпускаешь к себе, и бежишь потом изо всех сил, словно от какого-то черта. Неужто я так останусь… без шансов? Навсегда проклят? Не достоин, да?

— Да причем тут это? Достоин — не достоин? Сам понимаешь, дело не в этом…

Резко отстранился.

Очи в очи, но все еще так близко, что ощущаю его тепло своей кожей.

— Вот только не надо про эту с*ку, — сдержанным рыком. — Я ее и так уже до скрежета зубов ненавижу… Ведь даже расставшись, эта… гадина и дальше мне отравляет жизнь.

— Дим…

— Нет, Дина… не надо, не надо этих соплей про дружбу и обиду. Прошу, давай сегодня не будем. Неужто мне твою оборону, и вправду, придется силой пробивать?

— Дим…

Еще ближе… и наши губы уже едва ли не касаются.

Слезы страха, желания и ярого сопротивления проступили на глаза.

Еще миг — и нежное тепло разлилось по всему моему телу, даруя наркотический экстаз. Пытаюсь не отвечать, в конце концов вырваться, силой.

И чем сильней пытаюсь его оттолкнуть, тем сильнее (до сладкой боли) он сжимает меня в своих объятиях и жаднее впивается губами в мои. Секунды, тягучие, жуткие, страшные, умопомрачительные, отпора — и я полностью уже была под властью его грубости. Страстной, пылкой, безумной грубости. И вновь попытка оттолкнуть — и вновь сопротивление.

Еще миг, еще усердие — и окончательно сдалась. Оборона пала, героически сгорая заживо на плацу.

Грубая хватка — моя в ответ, и его язык тут же ворвался мне в рот — и я поддерживаю бой…

Руками обхватил меня — отчего я поддалась и запрыгнула на него. Шаги наощупь — и добрались до лавки, неловкая попытка присесть, так что оба чуть не рухнули. Короткий смех — и вновь срослись в жадном поцелуе. Руки соскользнули вниз, грубо хватая меня за плоть и сжимая до боли, до откровенной близости, до едкой похоти… Поцелуи скатились к шее, витиевато съезжая по коже языком, заставляя всю меня ежиться, дрожать от переизбытка чувств. Забралась ему под футболку… Еще мгновение откровений, но шум где-то сзади заставил меня очнуться от безумия. Попытка оторваться от своего истязателя, но тот оказывается более прыткий, не давая улизнуть. Силой прижимает обратно, заключая в стальные объятия. Но миг — и удается прорычать его имя, приводя того в себя, и оттолкнуть его при этом.

Полуоборот — и уставились в рядом стоящую девушку.

— Да, Ирина? Чего хотела? — с негодованием, пробормотал Шарлай.

— Вы, конечно, ребята, извините, но… прошли бы в дом, там кое-кто для вас интересный приехал.

— Кто? — удивился Дима.

— Твоя Маша приехала.

Грохочущая тишина… разрывая сознания.

— Черт! — резко дернулся, обернулся ко мне. Мгновения все еще удивления, сомнений.

Опускаю пристыжено очи, поддаваясь жутким мыслям, что взорвались в моей голове.

«Его Маша», — не менее едко вторится эхом прозрение.

— Да не МОЯ она больше! — внезапно рявкнул Дмитрий. Едва совладал с гневом, с бурей эмоций, чтоб не кинуться на девушку. Да так, что даже я пошатнулась и чуть не упала на землю.