Подружка – кровь с молоком

Сильвания громко хихикала. Потом лицо её будто застыло, лишь глаза вращались в глазницах, но и они вдруг замерли. Изо рта Сильвании вырвалась икота, в тот же момент глаза её закатились и голова упала набок.

По толпе ротозеев пронеслись ахи и охи.

– Она спит?

– Она упала в обморок?

– Она умерла? – перешёптывались ряды зрителей.

Дака мгновенно поняла, насколько серьёзно положение. Страх пробрал её, словно холодная змея скользнула от пяток по спине и до затылка. Её вдруг будто парализовало, и она только и могла, что смотреть на сестру широко раскрытыми глазами. Сильвания впала в кому! Что, если она больше не придёт в себя? Или придёт только через три тысячи пятьсот лет? У Даки сжалось сердце при этой мысли. Она должна вывести сестру из комы, даже если придётся сделать это силой. Коротко и решительно Дака размахнулась и со всей силы ударила Сильванию по бледной щеке.

Часть ротозеев испуганно отпрянула и перестала дышать.

Голова Сильвании откинулась на другую сторону, а на щеке обозначился лёгкий красноватый отпечаток руки Даки. Но во всём остальном Сильвания оставалась такой же безжизненной, как и прежде.

– Сильвания, очнись! Сейчас же! Иначе я с тобой больше не разговариваю! – кричала Дака, тряся сестру за плечо. Если бы она хоть что-то могла сделать! В этот момент Дака ничего не хотела так сильно, как вернуть себе сестру. Она готова была сейчас делить с ней не только комнату, но и постель. Она бы одолжила ей пиявку Карлхайнца поласкаться. Она бы даже читала вместе с ней журналы для девочек и любовные романы. Она бы… просто всё сделала для своей сестры. Дака в отчаянии запустила обе пятерни себе в волосы. И тут почувствовала на своём плече чью-то руку.

Госпожа Реннеберг присела рядом с Дакой на корточки и сказала:

– Она наверняка всего лишь упала в обморок. Лучше всего будет поднять ей ноги повыше.

– Мой дедушка всегда подносит бабушке под нос нюхательную соль при обмороке, – пискнула Салли из первого ряда ротозеев.

И тут словно молния пронзила Даку. Разумеется! Она могла помочь своей сестре! Не такой человеческой ерундой, как нюхательная соль, – для полувампиров требуется более сильное средство. Дака попыталась вспомнить, чему её учили на занятиях по оказанию первой помощи: «В случае приступа слабости провести родной землёй прямо по слизистой оболочке». Одним движением Дака стянула с ноги кроссовку и носок. Потом выковырнула из промежутка между пальцев крошку грязи и сунула её в ноздрю своей обморочной сестры. Вскоре та открыла глаза и озадаченно уставилась на Даку.

– Бэ-э-э, какая гадость! – воскликнула Салли.

Некоторые ротозеи начали давиться, делая рвотные движения.

Госпожа Реннеберг стояла раскрыв рот.

Хелене Штайнбрюк заинтересованно вытянула шею.

Сильвания втянула крошку грязи в нос и отдышалась. Растерянное выражение постепенно исчезало из её глаз.

– Моя голова, – простонала она. – Где это я?

– Ты в безопасности, – сказала госпожа Реннеберг и кивнула так, что её конский хвост закачался.

Сильвания шепнула своей сестре:

– Почему я лежу у бревна и почему все здесь собрались и таращатся на меня?

– Ну, да… то есть… лучше всего я объясню тебе это потом, дома, – сказала Дака.

– Скажи мне только одно: это было сильно позорно?

Дака быстро отвела глаза:

– Не. Нормально позорно.

Загадочный случай

Лучи послеполуденного солнца косо падали на окно гостиной дома № 21. Окно было приоткрыто. Дирк ван Комбаст сидел со своим ноутбуком за большим стеклянным столом у окна. На столе стоял его ужин: стакан пахты и хлеб с мягким сыром.

Тонкие пальцы привычно сновали по клавиатуре. Дирк ван Комбаст отчитался по нескольким заключённым договорам и встречам с врачами, которые заказывали у него лекарства. Потом он открыл папку с названием «Личное». Откусив хлеба с сыром и отхлебнув пахты, мужчина промокнул рот белой салфеткой в розовый цветочек. Ему пришлось прокручивать несколько внутренних папок, пока он не дошёл до папки «Семья Т./№ 23». Он открыл таблицу. Колонки в этой таблице были такие: Дата/время; Место; Субъект; Описание субъекта; Действие; Отзыв; Примечания.

Дирк ван Комбаст пробежал глазами строки, постукивая себя при этом по губам указательным пальцем. Потом приписал внизу таблицы: Особенно подозрительно у субъекта М.Т., равно как и у субъектов Д.Т. + С.Т. (субъект Э.Т. пока неясен): бледная, чуть ли не прозрачная кожа; землистый запах, перебиваемый запахом крема от солнца; органная музыка из подвала; ночная актив…

– Уж не пишешь ли ты мне тайком любовное письмо?

Дирк ван Комбаст вздрогнул. Соня, темпераментная медсестра доктора Рёхеля, обняла его сзади обеими руками. А он-то совсем забыл, что она ещё в квартире.

– «Особенно подозрительно», – прочитала Соня. – А это ещё что такое? Играешь в сыщика-любителя или что-то в этом роде?