Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

— Честь имѣю кланяться! Какъ ваше здоровье, Дмитрій Ивановичъ? Какой можетъ быть безпорядокъ среди господъ помѣщиковъ-дворянъ и… при вашемъ присутствіи, и подъ предсѣдательствомъ его превосходительства? — серьезно отвѣтилъ полицеймейстеръ, почтительно кланяясь и какъ-то бережно пожимая руку Рымнина.

— Значитъ, какъ землевладѣлецъ и дворянинъ изволили пожаловать? — обратился въ нему одинъ изъ франтовски одѣтыхъ гласныхъ.

— Засвидѣтельствовать мое почтеніе уважаемому Николаю Николаевичу прежде всего, а потомъ есть у меня просьба въ тѣмъ изъ господъ помѣщиковъ, у которыхъ непугливое сердце, — отвѣчалъ полицеймейстеръ, ставъ во фронтъ предъ Николаемъ Николаевичемъ.

— Какъ у васъ?… Смѣлъ и отваженъ, какъ орелъ! — кладя руку на плечо полицеймейстера, — шутилъ Николай Николаевичъ.

— Я смѣлъ и отваженъ, насколько повелѣваетъ полицейскій уставъ. Полиція не шутитъ!

Рымнинъ, Николай Николаевичъ и человѣкъ восемь гласныхъ, сгруппировавшихся въ это время около полицеймейстера, отъ души смѣялись надъ фразою: «полиція не шутитъ», произнесенною полицеймейстеромъ внушительно и съ самою тонкой улыбкой.

— Въ чемъ дѣло, если не позволите шутить съ полиціей? — спросилъ все тотъ же Николай Николаевичъ.

— Есть у меня опасный, но способный молодой человѣкъ. Онъ ищетъ работы и я взялся порекомендовать его господамъ строителямъ желѣзной дороги. Онъ лекціи въ институтѣ изучалъ насчетъ дорогъ, да и вотъ какую усадьбу для меня нарисовалъ, — отвѣтилъ полицеймейстеръ и развернулъ предъ гласными чертежи Могутова.

— А кто мастеръ сихъ дѣлъ? — спросилъ Рымнинъ.

— Присланный къ намъ подъ надзоръ изъ Питера студентъ, Могутовъ, — какъ бы рапортуя, отвѣтилъ полицеймейстеръ. — Малый, кажется, способный, только молодъ и зеленъ. Но я ему сегодня этакую нотацію прочелъ, отцовское внушеніе, что онъ далъ слово держать языкъ за зубами.

— Но какой вы, право, молодчина! Успѣетъ со всего и на первыхъ же порахъ пользу извлечь!..

— А очень способный этотъ поднадзорный?

— Понимаетъ дѣло и не нигилистъ?

— Драться не будетъ?

— Какъ насчетъ руготни? — спрашивали гласные полицеймейстера, разсматривая чертежи.

— За этого юношу меня уже просили и я приму его на работу къ себѣ,- громко сказалъ Кречетовъ, когда, подойдя къ столу, онъ мелькомъ посмотрѣлъ на рисунки и разобралъ, о чемъ идетъ разговоръ.

— Наипокорнѣйше васъ благодарю, ваше сіятельство! — расшаркиваясь предъ Кречетовымъ и протягивая ему руку, сказалъ полицеймейстеръ. — Будете довольны малымъ, ваше сіятельство. Малый съ головой и подъ вашимъ наблюденіемъ не будетъ языкомъ чушь болтать.

— А подъ вашимъ въ первую недѣлю ишь какую усадьбу нарисовалъ!.. Положительно, полиція не шутитъ и умно ведетъ дѣло: чтобъ не болталъ зря юноша, она ему работу даетъ… Прекрасно! Будь я губернаторомъ или министромъ, я бы васъ начальникомъ всѣхъ преступленій и преступниковъ сдѣлалъ…

— Ахъ, какъ я желаю видѣть васъ, князь, министромъ! — сказалъ полицеймейстеръ, вздохнувъ и съ сожалѣніемъ смотря на Кречетова.

Всѣ смѣялись.

Къ это время одна изъ дверей, по бокамъ изображенія императора, отворилась и въ залу вошелъ предводитель дворянства, онъ же — предсѣдатель губернскаго земскаго собранія и предсѣдатель губернской земской управы. Вслѣдъ за предводителемъ, тою же дверью, вошелъ и губернаторъ.

ГЛАВА II Засѣданіе экстреннаго с-нскаго губернскаго земскаго собранія

I.

Губернскій предводитель дворянства имѣлъ по виду очень много общаго съ губернаторомъ. Онъ также былъ плотный, высокій, лѣтъ за сорокъ мущина, съ чисто-русскимъ, малоудлиненнымъ оваломъ лица, но взглядъ его голубыхъ глазъ былъ болѣе мягокъ и привязчивъ, чѣмъ взглядъ черныхъ глазъ губернатора, а его гладко выбритое лицо, вмѣстѣ съ правильнымъ носомъ, полными щеками, высокимъ и безъ морщинъ лбомъ и округленнымъ ртомъ — придавали ему очень красивую и моложавую наружность. Только густые, съ англійскимъ проборомъ, сильно посѣявшіе волосы на головѣ предводителя говорили если не объ его сорокалѣтнемъ возрастѣ, то объ его сильныхъ думахъ, тревожныхъ порывахъ, вспышкахъ и т. п., что совершенно не отражалось на его красивомъ лицѣ и бодромъ станѣ. На немъ былъ дворянскій мундиръ, со звѣздою на груди и съ красною лентой черезъ плечо. Губернаторъ былъ тоже въ парадной формѣ, при звѣздахъ и при лентѣ.

Губернаторъ подошелъ къ столу, сдѣлалъ оффиціальный поклонъ предводителю и гласнымъ и, безъ помощи конспекта или записки, какъ бы наизусть, открылъ собраніе слѣдующею рѣчью: