Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

— Подробностей я вамъ не могу сказать, потому что и самъ ихъ не знаю. Въ бумагѣ сказано глухо, что оный, Гордій, какъ вредный въ нравственномъ и правительственномъ отношеніяхъ, препровождается въ С-ль подъ надзоръ полиціи. Въ Москвѣ маршрутъ его перемѣнили и, вмѣсто С-ля, прислали его къ намъ, съ увѣдомленіемъ объ этомъ московскаго жандармскаго управленія…. Больше я рѣшительно ничего не знаю, сказалъ Кожуховъ.

— Сегодня вечеромъ приходитъ въ управу Онуфрій Емельяновичъ Лопатинъ, началъ повѣствовательно Рымнинъ, — и видъ имѣетъ печальный. — Что это, спрашиваю его, не веселы и изволите опаздывать? — Плохо дѣло, отвѣчаетъ, ѣду въ Питеръ. Цѣлая, говорить, исторія вышла…. У него въ Петербургскомъ институтѣ двѣ дочери, и, о ужасъ! узнаетъ онъ сегодня, что студенты сдѣлали подкопъ въ институтъ, влюбили въ себя институтокъ и поженились на нихъ, конечно, гражданскимъ бракомъ…. Кончилось дѣло тѣмъ, что пришлось начальству разослать институтокъ по деревнямъ вокругъ Петербурга, а студентовъ по дальнимъ городамъ…. Такъ вотъ Онуфрій Емельяновичъ и собрался ѣхать узнавать, не попали-ли и его дочери въ деревню?

Мужчины и Софья Михайловна улыбались, а Катерина Дмитріевна, недоумѣвая, смотрѣла вопросительно на ихъ улыбку.

— О, да! О, да! Я тоже слышалъ, о, да!

— Это скандалъ! сухо сказалъ Лукомскій.

— Если только правда, — да! сказалъ Кожуховъ.

— Я думаю, что все чепуха, сказалъ Кречетовъ. — Просто, наши городскія газеты, по поводу привоза несчастнаго студента, сочинили цѣлую исторію и при томъ страшно глупую.

— Развѣ въ институтѣ глазъ не было у классныхъ дамъ? сказала Софья Михайловна. — Ей и всѣмъ гостямъ уже былъ извѣстенъ разговоръ дамы съ членомъ губернскаго по крестьянскимъ дѣламъ присутствія.

— Я и самъ такъ думалъ, продолжалъ Рымнинъ, — спрашивая Онуфрія Емельяновича, откуда онъ все сіе выдумалъ? Можетъ приснилось? Нѣтъ, говоритъ, въ газетахъ есть, жандармъ разсказывалъ, который привезъ студента, да и Агрипина Анатольевна получила изъ Питера письмо, въ которомъ все сіе наиподробнѣйше росписано…. Посмотрѣлъ въ газеты. Ничего нѣтъ, а есть коротенькая замѣтка, что въ какомъ-то пансіонѣ ученицы собирались нанести обиду дѣйствіемъ классной дамѣ за строгое обращеніе съ ними…. Однако, Онуфрія Емельяновича насилу удалось уговорить не ѣздить въ Питеръ и дождаться предводителя, который, навѣрное, привезетъ подробности этой исторіи, если только въ ней есть правда…. Отъ студентовъ все можетъ статься, говоритъ.

— О, да! О, да! со стороны Орѣцкаго.

— Можетъ быть, частица правды и есть, сказалъ Кожуховъ. — Одинъ, два случая, а у насъ уже превратили въ множество.

— Слухи изъ ничего не бываютъ, сказалъ Лукомскій.

— О, да! О, да! Есть возможность допустить, о, да! сказалъ Орѣцкій.

— Въ мое время въ московскомъ университетѣ бывали недоразумѣнія, безпорядки даже, но они касались, такъ сказать, внутренняго быта студентовъ, или столкновеній съ полиціей за излишнія хлопанья въ театрѣ, сказалъ Львовъ.

— О, да! О, да! со стороны Орѣцкаго.

— Въ московскомъ, но не въ петербургскомъ, сказалъ Лукомсвій.

— Типъ Волохова и Базарова схваченъ вѣрно, замѣтилъ Кожуховъ.

— О, да! О, да!

— Всякая каррикатура вѣрна дѣйствительности, началъ, ероша волосы, Кречетовъ. — Во всѣ времена студентъ былъ студентомъ: увлекался хорошимъ, старался будить сонное общество противъ насилія, но самъ насилія никогда не дѣлалъ! Бросали моченыя яблоки плохому актеру, шикали дурному профессору — самое большее; но чтобы дѣлали подкопы, — не вѣрю и не повѣрю никогда!

— Да, и мнѣ не вѣрится, сказалъ Рымнинъ.

— А въ какомъ университетѣ кончилъ курсъ Волоховъ? смѣясь, спросила Софья Михайловна.

— О, да! О, да!

— Навѣрно не знаю, но полагаю, что онъ съ перваго курса петербургскаго, смѣясь, сказалъ Кожуховъ.

— Скорѣе, онъ и гимназію не кончилъ, сказалъ серьезно Лукомскій.

— А я думаю, что онъ началъ и кончилъ курсъ въ поэтической фантазіи Гончарова, сказалъ Кречетовъ, вставая и прощаясь съ хозяевами.

Всѣ послѣдовали его примѣру, и скоро въ залѣ остались только хозяева…. Рымнинъ передалъ въ спальнѣ женѣ подробнѣе исторію съ институтками. Оказалась громадная разница между тѣмъ, что слышала Софья Михайловна отъ Агапіи Симфоріоновны, и тѣмъ, что услышала она отъ мужа. Въ разсказѣ Рымнина институтки, судя по найденнымъ дневникамъ ихъ, собирались, вмѣстѣ съ студентами, отравить Каткова и перевернуть всю Россію вверхъ дномъ…. Чета Рымниныхъ долго разговаривала въ спальнѣ объ этой исторіи….