Подсказчик

– Прежде чем искать его в реальности, он долго вынашивает в воображении объект своих желаний, – сказал Горан. – Мы знаем, внутренний мир серийного убийцы – это переплетение стимулов и стрессов, и как только внутренний мир уже не может удерживать их, неизбежен переход к действию. Внутренняя жизнь, жизнь воображения выливается в реальность, затопляя ее. И тогда маньяк начинает моделировать окружающую действительность по образу и подобию своих фантазий.

– И в чем состоят фантазии Альберта? – спросил Стерн, кладя в рот очередную мятную пастилку. – Что его притягивает?

– Его притягивает вызов, – заметила Мила.

– Возможно, его долгое время недооценивали, или он так считал. И теперь хочет показать, что он лучше других… и лучше нас.

– Но он это не просто нафантазировал, верно? – Горан задал вопрос не для того, чтобы получить подтверждение, а потому, что эту стадию считал уже пройденной. – Альберт уже пошел дальше, он наметил каждый свой шаг, предвкушая нашу реакцию: у него в руках «контроль над ситуацией», и он нам об этом заявляет: хорошо зная себя, он так же хорошо знает нас.

Вторая стадия – «организационная» или стадия «планирования». Когда фантазия дозрела до исполнения, убийца неизбежно приступает к выбору жертвы.

– Мы уже поняли, что он выбирает не девочек, а семьи. Его мишень – родители, у которых только один ребенок. Он хочет наказать их за эгоизм. Символика жертвы здесь не важна. Девочки не похожи друг на друга, у них имеется разница в возрасте, хотя и небольшая. Нет ни одной физической черты, которая объединяла бы их, скажем белокурые волосы или веснушки.

– Потому он их и не насилует, – заметил Борис. – С этой стороны они его не интересуют.

– Тогда почему только девочки, почему нет мальчиков? – спросила Мила.

На этот вопрос никто не мог ответить. Горан кивнул и погрузился в раздумья.

– Я тоже думал об этом. Но проблема в том, что мы не знаем, из чего зародилась его фантазия. Часто объяснение оказывается гораздо банальнее, чем можно было предположить. Может, в школе его обидела подружка или что-то в этом роде… Любопытно было бы найти ответ. Но пока у нас нет сведений для этого, надо придерживаться того, что мы имеем.

Мила была слегка раздосадована тем, что Горан так резко отмел в сторону ее соображение, но в то же время она сознавала: причина его раздражения не в ней. Видимо, он сам досадует на то, что еще не знает всех ответов.

Третья стадия – стадия «обмана».

– Как он заманивал жертв? К какой уловке прибегал Альберт, чтобы похитить их?

– Дебби вышла из школы. Анника каталась на горном велосипеде в лесу.

– Сабину он снял с карусели у всех на глазах, – добавил Стерн.

– Да, но каждый смотрел только на своего ребенка, – с язвительной ноткой в голосе возразила Роза. – На чужих всем наплевать, вот в чем беда.

– Так или иначе, он проделал это в окружении большой толпы. И так ловко проделал, сукин сын!

Горан сделал знак успокоиться: ему не хотелось, чтобы ярость застила ясность зрения.

– Двух первых он похитил в безлюдных местах. Это была, что называется, генеральная репетиция. А когда он обрел уверенность в себе, то напал на Сабину.

– Здесь уровень вызова повысился.

– Не забывайте: тогда его еще никто не искал. Только после похищения Сабины мы стали связывать пропажи между собой и возник страх.

– Да, но факт остается фактом: Альберт сумел похитить ее на глазах у родителей. Ему надо было доказать свою состоятельность. И я не убежден, что, как говорит Роза, всем было наплевать. Нет, он умудрился обмануть и окружающих.

– Правильно, Стерн, мы над этим и будем работать, – заявил Горан. – Как ему это удалось?

– Ясно как – он невидимка!

Реплика Бориса заставила всех улыбнуться. Но для Гавилы в ней содержалось зерно истины.

– Иными словами, обыкновенный человек, но обладающий талантом мимикрии: он выдал себя за отца семейства, когда снял Сабину с лошадки и унес с собой. Все это заняло… сколько? Четыре секунды?

– Он тут же исчез, смешался с толпой.

– И девочка не заплакала? Не сопротивлялась? – недоверчиво покрутил головой Борис.

– Ты много видел детей, которые не сопротивляются, когда их снимают с каруселей? – заметила Мила.

– Даже если она заплакала, это никого не удивило, – подытожил Горан и продолжил: – Потом пришла очередь Мелиссы.

– Тревога уже набрала силу. Ей запретили выходить из дому, но она уже договорилась с подружками провести вечер в боулинге.

Стерн поднялся со стула и подошел посмотреть на фотографию, с которой всем улыбалась Мелисса. Снимок взяли из школьного ежегодного отчета. Мелисса была старше всех, но в чертах ее еще сохранилось много детского, к тому же роста она была невысокого. Вскоре она перешагнула бы порог пубертата, в ее фигуре неожиданно наметились бы мягкие округлости, и мальчишки наконец обратили бы на нее внимание. А пока надпись под фото в ежегоднике лишь отмечала ее спортивные успехи и заслуги редактора школьной стенгазеты. Она мечтала стать журналисткой, но этой мечте уже не суждено сбыться.

– Альберт поджидал ее. Скотина!

Мила подняла на него глаза: похоже, спецагент был сам удивлен своей вспышке.