Подснежник

Со временем я познакомился и с основными сотрудниками «фирмы». Водителя, который возил меня на квартиру Гарри, звали Джимми Мерфи. Тони Ставрокакис был известен также как Тони Грек или Пузырь. Джок Макласки, здоровяк из Глазго, отзывался на прозвище Большой Джок. И конечно, весьма важную роль играл Дэнни Гульд, или Дэнни Деньги, – щуплый парень в круглых проволочных очках, который имел дело со счетами и прочей бухгалтерией. Кроме них с «фирмой» сотрудничало еще немало самых разных людей, но это были, так сказать, второстепенные персонажи, которых Гарри собирал только в случае необходимости. Но такие случаи бывали крайне редко. Гарри не гнался за масштабами, предпочитая действовать аккуратно, малыми силами. Чем меньшему числу людей ему приходилось доверять или платить – тем лучше.

Нетрадиционная сексуальность Гарри была для его парней данностью, с которой им приходилось мириться. Никакого выбора у них, впрочем, не было. Не раз Гарри довольно безапелляционно высказывался в том смысле, что женщина способна превратить любого мужика в тряпку. Мое положение в иерархии «фирмы» было, правда, несколько менее определенным, чем у основных сотрудников, но зато я ни для кого не представлял опасности. В те времена я просто принадлежал Гарри, и его друзья и партнеры считали меня чем-то вроде движимого имущества босса. Думаю, они относились ко мне примерно так же, как к большинству женщин, с которыми жили другие мужчины. Мне, однако, казалось, что Джимми Мерфи меня недолюбливает, но впрямую он никогда об этом не говорил, и мое впечатление основывалось главным образом на оброненных им случайных замечаниях или перехваченных взглядах.

Как бы то ни было, формально я никогда не был полноправным сотрудником «фирмы». Лишь иногда мне поручали доставить по адресу конверт или посылку, выяснить какую-нибудь мелочь. Время от времени, когда Гарри собирался нанести визит кому-то из «клиентов», он посылал меня вперед в качестве, так сказать, последнего предупреждения. И все всегда проходило гладко. Гарри терпеть не мог накладок и лишних неприятностей. Как самый настоящий джентльмен, он никогда не действовал непреднамеренно грубо или жестоко. Правда, для мелких поручений у него были и другие люди, занимавшиеся примерно тем же, что и я, но мне приходилось с этим мириться.

Потом у меня появилась своя небольшая работа. Как и большинство продюсеров, Джо Мик был весьма заинтересован, чтобы его новые синглы попадали в чарты. Он платил Гарри, и тот все устраивал. Дело было сравнительно простым. В Лондоне существовало около шестидесяти зарегистрированных музыкальных магазинов, на основе объемов продаж которых и составлялся официальный хит-парад. Достаточно было купить в этих магазинах около сотни экземпляров новой пластинки, и сингл оказывался в таблицах популярности. Чтобы новая вещь поднялась на пару строк выше, на следующей неделе следовало приобрести еще несколько пластинок, а потом «подмазать» ребят на радио, чтобы они почаще крутили ее в эфире. Эту работу поручили мне, потому что в «фирме» я был самым младшим и мне по возрасту полагалось заниматься чем-то подобным. Единственная трудность заключалась в том, что в некоторых магазинах покупка, к примеру, сразу десяти дисков вызывала определенные подозрения. Администрация могла просто не включить сей факт в свои отчеты. В подобных случаях мне приходилось наглядно объяснять управляющему, что́ хорошо, а что плохо для бизнеса. У Гарри я научился напускать на себя безразлично-угрожающий вид, а для пущего эффекта брал с собой здоровяка Макласки. Само собой разумеется, что другие звукозаписывающие компании прибегали к аналогичной тактике, поэтому нам с Джоком приходилось, кроме всего прочего, выявлять агентов конкурирующих фирм и объяснять им, что к чему, после чего они частенько начинали скупать пластинки Джо Мика, а не тех производителей, на которых, по идее, должны были работать.

Разумеется, то, чем я занимался, было чепухой, зато я испытывал самое настоящее наслаждение от сознания того, что меня знают и боятся. Теперь я понимал, почему некоторые так любят власть. Все дело было в ощущении собственного могущества и силы. Оно дарило человеку глубокое наслаждение, в котором было даже что-то сексуальное. Однажды, выходя из магазина грамзаписей на Шафтсбери-авеню, я обратил внимание на молоденького паренька, который разинув рот глядел мне вслед сквозь стекло кабинки предварительного прослушивания. «Офигенный парень!» – было написано у него на лице, поэтому я подмигнул ему, а потом подождал у выхода из магазина. Конечно, я разыграл из себя крутого, и мальчишечке это очень понравилось. В итоге мы вместе отправились к нему на квартиру в Блумсбери. Там я впервые за последние несколько недель занялся сексом со своим сверстником.

Все купленные пласты я обычно доставлял в студию Джо Мика на Холловей-роуд, а он вручал мне толстую пачку денег. Из этой суммы я вычитал свой процент, а остальное отвозил Гарри. Иногда я передавал Джо и несколько упаковок таблеток. Амфетаминов. Он от них тащился.