Подсолнух

С Павликом Татьяна теперь регулярно встречалась в подвале, где жил пока только Рыжка. Парень поставил посередине бывший в употреблении диван, на котором, в принципе, было удобно заниматься сексом, а в других местах — нельзя, ведь каждый жил не один. Активная половая жизнь помогала сбрасывать эмоциональное напряжение, которое с работой помощника Арины у Татьяны накапливалось очень быстро. Павлик периодически приглашал девушку то в кино, то в ресторан, то еще куда-нибудь, но она отмахивалась отсутствием времени (хотя на Ладу и Юру при поступлении от них аналогичных предложений время она всегда находила), поэтому все их отношения, в основном, сводились к сексу в подвале. Татьяну это вполне устраивало.

В очередной раз поднимаясь из подвала по разбитой лестнице, Татьяна получила пять сообщений о том, что звонила Арина. После секса она закрыла глаза, как ей казалось на секунду, но Павлик разбудил ее только спустя полчаса. Они быстро собрались. Теперь он закрывал дверь на ключ. Она несколько минут не решалась перезванивать, во-первых, потому что боялась напороться на директорское негодование, во-вторых, потому что отработала ночную смену, носясь по клубу, как угарелая. В эти выходные случалось чрезвычайно много казусов то на кухне, то в баре, в то ресторане и даже в туалетах. Она хотела спать и валилась с ног, но Арина бы не простила такое пренебрежение. Пальцы с неохотой набрали номер.

— Опять с Павликом кувыркались в подвале? — недовольно проворчала директор в трубку, вызвав у Татьяны шок своей осведомленностью. — У нас форс-мажор, между прочим.

Девушка сразу привела себя в тонус.

— Что случилось?

— Обзвони всех. Даже танцовщиков. Пусть приходят к пяти. Будем обсуждать четырнадцатое февраля.

— А что не так?

— Вот придешь на собрание и узнаешь, — почти прокричала Арина и прервала звонок.

«Действительно, форс-мажор», — заключила Татьяна, уловив злобное раздражение в голосе директора, и передала новость Павлику. Тот выругался, потому что тоже вымотался за выходные, и, взяв ее за руку, молча повел к машине.

Татьяна проспала. Успела только выпить холодный кофе, что остался в выключенной кофеварке от Адлии, и побежала в «Дэнсхолл». Когда вбежала в зал, он уже наполнился гулом полу приглушенных голосов. Все сидели кучками за круглыми столами в напряженных позах. Никто не осмеливался откинуться в кресле. Перед сценой, лицом к остальным, за прямоугольным столом сидели трое директоров: Арина, музыкальный директор, как обычно, в шарфе, и генеральный промоутер, которого Татьяна видела реже всех. Она чувствовала напряжение от важности и масштабности собрания. Такого на ее памяти еще не было.

В пять минут шестого Арина громко со всеми поздоровалась, чтобы привлечь общее внимание.

— Коллеги, — с тяжестью вздохнув, начала она, — случилось непредвиденное. Концерт на четырнадцатое февраля отменяется. Утром звонил менеджер. Группа попала в аварию.

По залу пронеслось несколько «ахов».

— Благо, все живы, — успокоила коллег Арина, — но ввиду множественных травм, очевидно, выступать не смогут. Давайте, посочувствуем ребятам и начнем думать, что будем делать.

Все замерли, даже шепота или вздохов не было слышно, как будто все поминали ребят минутой молчания. Арт-директор оглядывала коллег испытующим взглядом в надежде наткнуться на чей-нибудь энтузиазм, но никто ничего не понял. Осознав это, она продолжила:

— Ребят, мы все здесь собрались для того, чтобы устроить брейн-шторм, покидать и обсудить идеи для вечеринки. Поскольку финансовых ресурсов на новых артистов у нас нет, деньги они вернут неизвестно когда, а срок для подготовки очень маленький — всего неделя, мы решили действовать коллективно. Приветствуются абсолютно любые идеи. Так что не стесняйтесь.

Бархатный голос Арины сквозил нотками отчаяния, но ступор в зале все равно продолжался. Даже после ее разъяснений, всем не очень было понятно, чего от них ждут. Татьяна занимала первое место в списке непонимающих, потому что пустой желудок не давал сосредоточиться. Однако директор настаивала на обсуждении.

— Что мы можем организовать быстро, своими силами и, при этом, зрелищно?

Она обратилась к соседям по столу, но те глядели на подчиненных, видимо, тоже не понимая, что они здесь делают.

— Очевидно, — прочистив горло, сказал Павлик, — нужно готовить что-то танцевальное.

В отличие от всех он не сидел в креслах, а стоял как раз между директорским столом и всеми остальными, скрестив руки на груди.

— Так, отлично, дискуссия пошла, — улыбнулась Арина.

Она опустила голову, прикусив большой палец правой руки, и задумалась на секунду, но в этот раз быстро вернулась в работу.

— Думаю, постановки хотя бы на час хватит, — сказала арт-директор, взглянув Павлику в глаза, будто утверждала с ним этот вариант, а потом повернулась к остальным. — Жду от вас идей. Накидывайте пока концепты, с мелочами потом разберемся.

Она посмотрела на помощников и танцовщиков с вызовом в ожидании шквала предложений, но все молча хлопали глазами.

— Ну, ребята! Ну, День всех влюбленных же!