Подсолнух

Потом девчонка присоединилась к трапезе за столом, пофыркав на еду матери. Себе она сделала бутерброд с глазуньей и запила персиковым соком. За столом Татьяна молча допивала кофе, пока Арина с Ладой обсуждали семейные дела. Мать выспрашивала о чьем-то брате и бывшем муже. Тон ее при этом был раздражительным и недовольным, а порой и злорадным, словно она всеми силами пыталась показать ненависть и пренебрежение, но Татьяне казалось, что за этой злобой скрывалась обида. Впрочем, эти проблемы ее не касались, поэтому она помалкивала и старалась не особо вдумываться в то, о чем они говорили, потому что тема была щепетильная.

— Ну, работа у тебя теперь есть, — сказала Лада, когда завтраки уже были съедены, а Арина отправилась умываться перед сном. — Жить где будешь?

— Не знаю, — пожала плечами Татьяна. — На самом деле, мне даже есть нечего, потому что денег у меня тоже нет.

— Ого, — удивилась Лада.

Сначала она откинулась на спинку дивана, а потом резко соскочила с него и побежала к матери в ванную.

— Ма, Тане жить негде! И даже есть нечего! Можно она у нас поживет месяцок? А?

Девчонка бесцеремонно открыла стеклянную дверь и вбежала внутрь. Татьяна слышала только шум воды и нечеткие голоса, но суть разобрала исключительно по тону говорящих. Арина явно не воодушевилась идеей дочери. Татьяна и сама не хотела навязываться.

Через пару минут женщина, уже без макияжа и в шелковом неглиже, появилась на кухне.

— Так, здесь ты жить не будешь, даже не рассчитывай, — строго начала она с порога. — Я заплачу тебе авансом тридцать тысяч. Это эквивалент двенадцати смен. Думаю, тебе хватит, чтобы снять какую-нибудь комнатушку и просуществовать как-нибудь первый месяц.

Арина смерила Татьяну суровым взглядом. Девушка единожды кивнула.

— Да, спасибо, — тихо добавила она.

Женщина вышла в прихожую, достала из сумочки кошелек и вернулась на кухню. Она небрежно кинула шесть пятитысячных купюр на стол и, разворачиваясь к коридору, бросила:

— Сегодня в половину десятого жду тебя в клубе. Когда проснусь, тебя здесь быть не должно.

Татьяна вздохнула и взяла деньги.

— Сучка недотраханная, — тихо, но с чувством сказала Лада, садясь за стол. — Всегда, когда у нее больше одного дня нет секса, она такая стервозная.

— Да нет, — возразила Татьяна, — я бы тоже была против, чтобы в моей квартире какая-то незнакомка жила целый месяц.

— Была бы ты парнем, уверена, она бы с радостью согласилась, — ухмыльнулась девчонка.

Татьяна посмотрела на нее с сочувствием, но оттягивать с решением насущных проблем было некогда. Лада бескорыстно отдала ей свое черное хлопковое платье, которое на пару-тройку размеров было велико Татьяне, но зато пахло цветочной свежестью и оказалось весьма удобным. Спортивный костюм с футболкой она сунула в пакет, и это был весь ее скарб. Ей даже не во что было положить деньги. Девчонка подарила маленький кошелек, в каких обычно носят монеты, но Татьяна с усилием засунула туда купюры.

— Спасибо, — сказала она, стоя на придверном коврике в прихожей.

— Что ты! Тебе спасибо! Если бы не ты! — воскликнула Лада и обняла девушку, как родную сестру.

Татьяна сначала опешила, а потом, почувствовав тепло ее пухлых рук, расслабилась и обхватила мягкие лопатки.

— Ладно, еще увидимся, — сказала Татьяна, улыбнувшись, помахала рукой и вышла за дверь.

Впереди ее снова ждали большой город, неизвестность и возможные опасности.

[1] Dancehall [Дэнсхолл] — с англ. танцевальный зал

Глава 2. Алмаз

Выйдя за пределы жилого комплекса, Татьяна оказалась на пустой улице, засаженной тонкими деревцами. В раннее утро прохожие встречались редко. Чуть подальше гудели автомобили, сигналили сирены, скрипели строительные краны. В неизвестном для себя направлении девушка двинулась на шум улиц меж нестройных крыш многоэтажек.

По широкому проспекту метались во все стороны автомобилисты, мотоциклисты, велосипедисты, скейтеры и роллеры, люди на самокатах, моноколесах и всяких других видах наземного транспорта. По небу летали самолеты, оставляя за собой перистые следы, а по рекам и каналам проплывали катера, гидроциклы и лодки, будоража волнами мутную воду. Субботнее утро здесь выглядело как обычное буднее. На улицы толпами вывалили туристы всех рас и национальностей. Со всех концов слышались иностранные языки, многие из которых Татьяна не могла распознать.

Последний раз в Москве Татьяна была пять лет назад. Отец взял ее в командировку во время летних каникул. Она мало, что помнила из этой поездки. Он занимался делами, а с ней гуляли его друзья, скрипачи. Девочке тогда ничего не понравилось. Третьяковская галерея была битком набита туристами, из-за чего ни одну картину толком разглядеть не удалось. В очереди в мавзолей стоять пришлось очень долго и в дождь, а удовольствие от осмотра забальзамированного трупа получилось весьма сомнительным. А в историческом музее экскурсию проводила пожилая женщина, которая сама засыпала под монотонный тембр своего голоса.