Подсолнух

У Дмитрия свой бизнес, вполне себе процветающий. Это дало мне возможность уволиться из студии и заняться любимым делом. Не поверишь, я открыл пекарню! Мои фирменные пироги пользуются большой популярностью у местных жителей. Без Дмитрия бы, конечно, ничего не получилось, но сейчас мы развиваемся. Планируем открыть еще одну в следующем месяце. Если ты когда-нибудь приедешь нас навестить, я угощу тебя нашим самым популярным пирогом, который я придумал специально для пекарни. Он с киви и ананасом. Шикарное сочетание! Если ты помнишь, я готовил раньше нечто подобное, но по отдельности, а вместе это оказалась просто бомба! Я бы приготовил тебе его на день рождения.

Надеюсь, Вадик успеет передать тебе это письмо до дня рождения. Какой он верный! Он мне до сих пор не хочет говорить, где ты. Врал сначала, что видел тебя просто на улице, а ты сбежала. А теперь просто в открытую говорит, что не хочет выдавать тебя, пока ты этого сама не пожелаешь. Я, конечно, бешусь на него, но понимаю, что с таким ты будешь, как за каменной стеной, если он тебя даже от собственного отца защищает…

Эх! Не хотел я, разумеется, чтобы до такого дошло, что кто-то чужой будет должен защищать тебя от меня… Мне так больно от этого, но я знаю, что заслужил это. Прости меня, Куколка, еще раз.

Я не знаю, какой жизнью ты сейчас живешь, какие у тебя теперь увлечения и что тебе интересно, поэтому я очень долго выбирал тебе подарок и все равно не выбрал. Это очень грубо выглядит, может быть, но я хочу подарить тебе деньги. Это практично, это всегда пригодится. Я открыл счет специально для тебя, к которому привязана эта карта, что ты найдешь в конверте. Надеюсь, эти деньги помогут тебе в твоих начинаниях, какими бы они ни были. Знай, я готов поддержать тебя во всем. И хочу, чтобы у тебя было как можно меньше проблем на новом пути. Не отказывайся, пожалуйста.

Поздравляю тебя с девятнадцатым днем рождения и твоим первым днем рождения, который мы празднуем не вместе.

Еще раз прости. Очень скучаю.

Люблю тебя, Куколка.

Твой папа».

Конверт с банковской картой она сунула в один из ящиков с мелкими принадлежностями для шитья, решив, что не будет этим пользоваться ни в коем случае.

— От отца письмо? — проницательно догадалась Адлия, сидя на диване перед ноутбуком и вышивая на джинсах клиентки белую розу.

Татьяна бросила в нее удивленный заплаканный взгляд и кивнула.

— Я не собираюсь его прощать, — выпалила она резко, поднявшись на постели. — Какие бы красивые письма он не писал. Я не верю. Ни единому слову!

Она снова заплакала, быстро легла, накрывшись одеялом, и отвернулась к окну. Адлия тихо вздохнула и продолжила смотреть сериал.

Девушка бы прорыдала так неделю, а то и месяц, но после Дня Космонавтики сразу следовала еще одна тематическая вечеринка, сценарий к которой она помогала придумывать Арине. Арт-директор трезвонила с утра, раздавала задания подчиненным, будучи еще в дороге, требовала от Татьяны немедленных действий. Пришлось брать себя в руки и выезжать на работу.

— Вадик, передал тебе письмо? — спросила Арина, после того, как они полдня проездили по городу по делам и разговаривали только по рабочим вопросам.

Теперь настало время обеда. Они заехали в кофейню с изысканной кухней, где подавали любимый салат Арины с киноа, креветками и авокадо. Татьяна взяла себе капучино и сырный крем-суп и на вопрос женщины долго водила ложкой круги по густой бежевой массе в пиале.

— Он хотел через меня изначально передать, — не дождавшись, продолжила Арина. — Выходит, ты его все-таки заманила на свой день рождения.

Она усмехнулась и сунула креветку в рот.

— Прочитала?

Татьяна сделала глоток горячего кофе с пенкой. Часть пенки осталась на губах. Она ее слизала круговым движением языка и застыла, оставив кончик в правом уголке губ. Арина сверлила ее любопытством.

— Будто одно дурацкое письмо все исправит, — буркнула, наконец, Татьяна, плюхнув ложку в суп, отчего на стол вокруг пиалы упали желтоватые плотные брызги.

— А то, что было, уже ничто не исправит, — ответила Арина иронично-философским тоном.

Девушка взглянула в ее тарелку, приметив, как мясо креветок напоминает личинки крупных червей, и тут же отвела взгляд, не понимая, как такое может нравиться. Как будто нарочно Арина ткнула в креветку вилкой, зацепила зелень и, сунув это в рот, с аппетитом начала жевать. Татьяна вовсе отвернула от нее лицо.

— Не знаю, рассказывал ли тебе Вадик, — вздохнув, сказала женщина, — но я постоянно била посуду, когда мы с его отцом ругались. Вадик сначала пытался склеивать эту посуду обратно, но она, разумеется, рассыпалась на куски. Тогда он научился делать из них мозаику.

Девушка смотрела на нее, широко раскрыв глаза и затаив дыхание. Арина мешала вилкой креветки с зеленью. Глаза ее были заполнены тоскливыми воспоминаниями.