Подсолнух

Сразу напротив остановки перед ними предстал девятиэтажный жилой дом из серо-желтого кирпича, похожий на сильно вытянутую вверх коробку для холодильника. Подъезд выглядел потрепанным, но чистым. Освещала его тусклая лампа без плафона. Многие почтовые ящики искорежили вандалы и исписали неизвестные малоталантливые, на Татьянин взгляд, художники. Поднявшись на несколько лестничных пролетов, они остановились у одинокой железной двери.

За ней открылся длинный коридор с еще советскими шкафами и пластиковыми обувницами. Все здесь было ветхим и неприглядным глазу, но общая опрятность бросалась в глаза. Сразу справа шла стена, за которой прятался туалет, а ванная — напротив. Помимо санузлов из коридора вели еще три двери: по одной с каждого бока и одна в конце. Именно в нее они с Адлией и зашли. Дверь выглядела более ветхой, чем все остальные в квартире. Ее даже не подкрашивали.

Изнутри полил яркий свет. В стене напротив зияло окно с широким подоконником, на котором вполне можно было с комфортом устроиться, постелив матрас и накидав подушек. Краска с деревянной рамы серыми клочьями осыпалась вниз. Татьяна догадалась, что именно поэтому он был пуст. В комнате расположился минималистичный набор необходимого. Обои отходили от стен и кое-где порвались, но когда-то представляли собой узорчатый рисунок бледно оранжевого цвета, напоминающий густую растительность в ботаническом саду.

— Проходи, чувствуй себя как дома, — радушно проговорила Адлия, захлопнув дверь.

— Спасибо, — отозвалась Татьяна тихо, осторожно ступая босыми ногами по прохладному линолеуму.

— Голодная? — спросила женщина, подходя к холодильнику, приобретшему за годы службы желтоватый оттенок и многочисленные сколы эмали на ребрах.

— Да.

Татьяна сглотнула сухим горлом и с огромным любопытством уставилась на дверцу холодильника. Как и все старое, ее обклеили множеством наклеек с популярными героями мультфильмов 80-90-х годов. Татьяна не успела их рассмотреть, потому что Адлия с грохотом захлопнула дверцу, вынув оттуда чугунный казан овальной формы. Она нерасторопно разложила по тарелкам пряно пахнущий плов, потом разогрела каждую по очереди в старенькой микроволновке и, взяв обляпанный фильтр с водой, вышла из комнаты.

Пока хозяйки не было, Татьяна, вбирая в себя наивкуснейшие ароматы плова, выдвинула из-под стола два стула, подумав, что так поухаживает за Адлией в благодарность. Плов к приходу женщины уже разогрелся. Они принялись есть.

— Ооочень вкусно! — восторженно протянула Татьяна, выскребывая последнюю рисинку в тарелке алюминиевой ложкой.

Адлия заулыбалась.

— Еще хочешь?

Татьяна задумалась на секунду, потому что желудок и довольный мозг просили еще, но воспитанность требовала отказаться. Она нехотя отрицательно покачала головой.

— Спасибо вам большое, — стеснительно проговорила девушка, глядя вниз и в сторону. — Мне пока нечем вам отплатить.

Стыдливый взгляд ее мимолетом скользнул по лицу женщины. Щеки вспыхнули. Адлия посерьезнела и снова стала похожа на аналитика. Татьяна смутилась сильнее.

— Ты можешь пожить у меня пока... — сказала женщина.

Миндалевидные глаза Татьяны приняли форму грецких орехов.

— Если будешь помогать мне шить и убираться в клубе, — закончила Адлия, улыбнувшись в конце.

Девушка застыла. Она сразу вспомнила угрозу Арины про мытье унитазов и то, как ее это испугало.

— Не боись, там ниче сложного, — махнула женщина. — Просто у меня спина болит. Помощь не помешает.

Татьяна все еще сидела в онемении.

— Зато я буду тебя кормить. И так уж и быть, сошью тебе костюм. Но все ткани за твой счет.

Предложение становилось все более заманчивым. «Это же ненадолго» — утешила себя девушка, оглядевшись. Комната угнетала затхлостью и давним прошлым, отпечатавшимся в трещинах на потолке, полах и стенах. Здесь даже дышалось с трудом. Пахло старинной мебелью, залежалой пылью и многолетним отсутствием ремонта. Татьяна вздохнула, вернувшись взглядом в пустую тарелку перед собой. «Как только пройду испытательный, найду нормальное жилье» — решила она.

— Хорошо, — не без толики печали согласилась девушка и слабо улыбнулась, хотя в голосе царил ужас.

Кто-то умный внутри сомневался: неужели она, Татьяна, воспитанная отцом так, что даже посуду-то помыла раза два в жизни, будет убирать туалеты. Да еще в ночном клубе, где априори себя никто культурно не ведет, потому что алкоголь сильно способствует утрате всех представлений о чистоте, этикете и санитарно-эпидемиологических правилах.

— Значит, договорились, — улыбнулась женщина и сунула последнюю ложку плова в рот.