Подсознание. Великолепная история человечества

С незапамятных времен шаванте населяли центр Бразильского плоскогорья, территорию сегодняшнего штата Гояс. Они всегда были гордыми хозяевами земли, где кроме них жили ягуары, броненосцы, тапиры, муравьеды, туканы, попугаи. Однако с середины XVII века первые бандейранте[178] («знаменосцы») начали вторгаться на территории на правом берегу реки в поисках рабов, золота и изумрудов. Название реки резюмирует характер этого контакта: река Мертвых. Сто лет старатели и отряды военных, стремившихся «приручить» и подчинить шаванте, втягивали их в кровавые конфликты.

И вдруг неукротимые шаванте внезапно исчезли. Могли они обсудить эту радикальную перемену стратегии в кругу сновидений? Никаких исторических записей о подобном решении не сохранилось.

Между 1844 и 1862 годами племя двинулось на запад и перебралось на западный берег реки Арагуая, к горам Ронкадор на территории современного штата Мату-Гросу. По их следам отправилась поисковая группа, но индейцев не обнаружила. Они исчезли в бескрайних зарослях Центрального плато, растворившись среди его троп и плоскогорий.

За годы культурного истощения и отхода во все более отдаленные регионы шаванте стали мастерами в самоизоляции. Из-за удаленности, упорства или получаемых во сне магических знаний, которым они приписывали свою неуязвимость, шаванте умудрились провести целый век так, что ни один белый их не потревожил.

Однако со временем вновь обозначилась граница между двумя мирами. В 1930-е годы возобновились ожесточенные конфликты, но теперь пространства для отступления было гораздо меньше. В 1938 году диктатор Жетулиу Варгас[179] начал «марш на запад» — официальную правительственную кампанию по оккупации центральной Бразилии. В поисках патриотической идеи о социальной чистоте Варгас избрал некоторые коренные народности в качестве символов национальной души.

Служба защиты индейцев (Indian Protection Service — SPI), которая часто участвовала во вторжении на земли коренных народов и их геноциде, в последние годы диктатуры Варгаса пережила временное возвращение к романтическим дням своего основателя Кандиду Рондона[180]. В начале XX века он проложил телеграфные линии через бразильскую глубинку, не прибегнув к насилию в отношении туземцев.

Чтобы сделать пропагандистские видеозаписи, президент Варгас посетил племя каража на острове Бананал, облетел территории шаванте и приказал отправить экспедиции для установления с ними контакта.

Знакомство оказалось непростым. В конце 1941 года инженер Пиментель Барбоза возглавил команду из сотрудников SPI и переводчиков с языка шеренте и встал лагерем на правом берегу реки Мертвых. Шаванте приняли дары бледнолицых, но 6 ноября забили насмерть самого Барбозу и нескольких членов его группы.

SPI, к счастью, приняла решение не отвечать насилием. У входа на кладбище, существующее сегодня на месте убийства, размещен лозунг: «Умри, если надо, но никогда не убивай». В 1943 году бразильское правительство организовало официальную миссию по нанесению на карту территорий, занятых шаванте и другими коренными народами, поручив это экспедиции Ронкадор-Шингу.

Конный отряд под руководством сертаниста (специалиста по бразильским внутренним делам) Франсиску Мейрелеша выступил в 1946 году. Экспедиция пересекала поля и болота, продиралась сквозь заросли кустарника и пальм бурити, пока не подошла к внушительным горам Ронкадор. Среди многочисленных звуков глухого леса не слышалось человеческих голосов… Их ловили день и ночь, подавали знаки оружейными залпами и сигнальными ракетами, потом опять ждали. Но люди так и не появились.

Миссионеры оставили дары и вернулись к реке Мертвых. А через несколько дней подарки исчезли — были приняты. Стратегия шаванте опять поменялась: теперь они стремились к мирному обмену с белыми.

После напряженности, во время которой летели стрелы и происходили тайные контакты на берегу реки Мертвых, шаванте опустили примитивные дубины, получив вместо них мачете, топоры, рыболовные крючки, домашнюю утварь из стали, огнестрельное оружие, боеприпасы, одежду, зеркала и лекарства.

Важную роль в реализации этого проекта взаимного приручения сыграл вождь Апоэна («Тот, Кто Далеко Видит»). Согласно традиции шаванте, ему предстояло осуществить полученное во сне предсказание своего деда. Эта стратегия была связана с началом нового цикла в духовном мире.

Принцип «бей или беги» перестал гарантированно работать, поэтому следовало найти что-то новое. И в 1949 году Апоэна принял Мейрелеша в своей резиденции.

Позиции туземного вождя во внутренней борьбе шаванте укрепили контакт и определили новую модель взаимоотношений, ориентированную на контролируемую интеграцию с экономикой белых. Это позволило сочетать потребление ресурсов, предоставляемых правительством, с поддержанием собственного полукочевого образа жизни.