Подстава

Затем вспомнив азы искусства погружения в сновидения, сделала глубокий вдох, и на выдохе последовательно расслабила мышцы лица, шеи, плеч.

Еще вдох, руки вдоль тела, на выдохе поочередное расслабление мышц сначала левой, затем правой руки. Нормальные спецслужбы расслабляют сначала правую руку, но десант это десант – в рукопашной правая рука эффективнее, соответственно ставка всегда на нее, и даже до конца расслабить никогда особо не выходит.

Еще вдох, на выдохе расслабление мышц груди и живота, переход на комбинированный темп дыхание.

Вдох – на выдохе расслабление мышц ног.

Все, я расслаблена, контроль над дыханием и переход к самой сложной фазе упражнения – гребанная медитация. Нас учили «освобождать разум» в любых условиях, абсолютно в любых. Кадетов S-класса обычно учат находить спокойствие в темноте и полной тишине, некоторых это ломает, но те, кто выдерживают испытание возвращаются в стартовое эмоциональное состояние в поисках спокойствия. У них непробиваемая защита, но их слишком мало. Сухопутные войска в качестве медитативного упражнения представляют, что они находятся в лодке посреди умиротворяющего моря – сухопутные крысы просто не в курсе, чего из этого самого моря может вынырнуть. Бойцы флота – тихое спокойное место где-нибудь в пустыне, на теплом песочке. Водяные крысы тупо не в курсе, что может в какой-нибудь пустыне из этого самого умиротворяющего песочка выползти… А мы десант, мы знаем всё. Поэтому нас заставляли расслабляться в любых условиях – под минометным обстрелом, в бою, под градом пуль, в ожидании старта к началу боя. Организму, даже находящемуся под стероидами и нейролептиками, нужно спать, поэтому тебя учат спать независимо от обстоятельств. И самое сложное в этом – погрузиться в сон, оставаясь готовым к адреналиновому всплеску в любой миг.

Вдох – выдох…

Закрываю глаза, представляю себе бой. Шатл экстренного десантирования мотает во все стороны, приказ о высадке поступит через пятнадцать минут. Эти пятнадцать минут нужно спать, потому что после несколько дней будет идти бой, и отдыха не будет. Открываю глаза там, в воспоминаниях, оглядываю ребят…После этой бойни из сорока человек нас останется семь. Напротив меня сидит Челка – абсолютно лысый чувак, у него даже брови не росли, что-то не так у него было с гормонами, в общем, не росли. Его разорвет при десантировании, я смотрю на него в последний раз. Челка дышит по системе, заставляя себя спать, потому что впереди бой, а в казарме Страйк его наказал дополнительной отработкой и спать уже не выйдет даже после боя. И Челка заставлял себя спать, еще не зная, что это последние минуты его жизни. Челка, а если бы ты знал? Ты спал бы?

И глаза я открыла уже в реальности.

Посмотрела на датчик жизнедеятельности на руке – сорок девять часов без сна. Паршиво. Но почему-то вспоминается Челка. Он не хотел спать. Как чувствовал. Все уже вырубились, а он елозил, не мог расслабиться, нервничал… Что ему мешало тогда? Интуиция? Чутье? Предчувствие? Дерсен его ведает, но до места высадки долетела только его абсолютно лысая голова.

А я встала.

Подключилась к системе, начала наводить порядок в делах, запустила систему уборки в квартире, вещи кинула в стирку. Хрен его знает, что мешало спать мне, но очень надеялась, что это было не тем, что мешало спать Челке.

***

Я закончила все под утро.

В делах порядок, в квартире чистота, вещи сложены в шкафу, до работы и соответственно шефа с допуском к профайлу Хама еще два часа.

Поставив завтрак, я отправилась в душ, рассчитывая, что у меня еще даже будет время час поспать.

Но не успела я после душа доесть омлет, как раздался звонок в дверь.

Все так же в полотенце, пошла деактивировать растяжку и открывать – за дверью оказался личный водитель господина посла.

– Оу, – выдала удивленно.

– Добрый день, госпожа Авояр, – улыбнулся мне седой стареющий мужчина. – Боюсь, возникли сложности, господин посол настаивает на вашем присутствии.

Черт! Что там опять не так?

– С кем встреча? – уточнила у мужика.

– Ммм, меня не поставили в известность, простите.

Черт.

– Пять минут, – вздохнула тяжело, попрощавшись с надеждой на сон, – входите.

Одевалась вообще нехотя – серый мрачный закрытый костюм с юбкой до колена, серый тоник на кожу, серый тон на ресницы и брови. Видок – краше хоронят, но для перепуганной переводчицы вполне сойдет.

Захватила папку с чистыми листами, мало ли, так солиднее.

Когда вышла, водитель заметно удивился – я существенно поседела за эти пять минут.

– Дресскод, – сообщила я, дабы не вдаваться в подробности.

Мужчина промолчал.

Катер, который ожидал внизу, тоже был личным транспортом господина посла. И вот это удивило, могли бы и из управления катер послать. А вообще сообщить – я бы в министерство добралась на своем черном монстре, кстати, я по нему соскучилась.

В катере посла царил сумрак и странный, сладковатый запах.

– Это что? – удивилась я.

– Успокоительный сбор, господин Эгвер нервы успокаивал. Сейчас включу кондиционер и все выветрится.