Подстава

– В каждом грузовом катере на Франциске установлена фиксирующая лицо водителя камера, – я похолодела, архонт улыбнулся. – Я вылез с предложением устроить дуэль погрузчиками, исключительно из желания понаблюдать за твоей реакцией. И поверь – это того стоило.

Вспомнила свою мимику в тот момент…

Что ж, новый опыт в моей жизни – чувство абсолютного стыда называется. И должна признать – такого я еще не испытывала. В десанте не доводилось, потому как там и атмосфера была другая, и маскировка, и вообще хорошие времена были, скучаю все сильнее, особенно вот сейчас.

– Урод! – выдохнула всего одно слово, вложив в него всю свою ярость.

– Зря ты так, на Тайреме я регулярно попадаю в списки самых желанных женихов, и мои фотографии пользуются успехом, – усмехнулся он.

Посмотрела в его глаза, затем выразительно на его нос, и спросила:

– Фотки ретушируешь?

Нахмурился.

– Просто вживую ты не очень, – просветила архонта.

Посмотрел на меня долгим проникновенным взглядом, улыбнулся каким-то своим мыслям, и прошептал:

– Я бы поверил, милая, если бы не одно бесконечно радующее меня «но».

И с насмешкой глядя мне в глаза, Эрих медленно провел рукой от груди, вниз, ласково погладив мгновенно напрягшийся живот, а затем нагло и уверенно сместил ладонь еще ниже, к самому гендерно показательному месту, оказался пальцами там, где гендерный показатель переходил во внутреннюю поверхность и произнес:

– Чувствуешь? Ты уже мокрая.

Это я почувствовала, и, нахмурившись, задумчиво произнесла:

– Странно, для менструального периода слишком рано, до него еще месяца четыре как минимум. Надо будет наведаться в санчасть, видимо последняя доза дала сбой и…

И тут я осеклась, потому что выражение лица у архонта стало…совершенно потрясенным.

И он теперь ошарашенно смотрел на меня, а я непонимающе на него.

Несколько секунд в каюте адмирала звучала только тишина.

Затем архонт молча извлек пальцы оттуда, куда их совать точно не следовало, и продемонстрировал свою ладонь мне. И крови там не было. Влага была, даже пальцы поблескивали, а вот крови не было.

– Странно, – констатировала я.

– Странно?! – переспросил Эрих. – То есть ты находишь это всего лишь странным?

Судя по выражению его лица, он находил подобное не менее странным, но обвинять решил почему-то меня.

– Расслабься, – посоветовала я. – Видимо просто гормональный сбой, ну или я подцепила что-то на твоем корабле, потому как медосмотр на Гаэре я проходила после последнего задания, и у меня все было в норме.

Светло-синие глаза целого тайремского архонта заметно округлились. Настолько заметно, что мне даже как-то неудобно стало.

– Ну, слушай, – начала объяснять прописные истины, – существует много венерических заболеваний, передающихся бытовым путем, а твои офицеры те еще извращенцы, должна признать, и в связях не особо разборчивы. Так что, будем откровенны – я вполне могла что-нибудь подцепить тут. Эй, ты чего?

Просто выражение лица у Эриха стало вконец невменяемым.

Несколько секунд он потрясенно смотрел на меня, а затем вдруг резко переместился вниз, к тому самому гендерно показательному и ничуть не стесняясь заглянул туда, куда вообще не следует! И я еще не успела ему врезать, как архонт издал какой-то то ли всхлип, то ли вздох, то ли еще что-то, определенно имеющее отношение к эмоциям, и молча уткнулся лбом во внутреннюю поверхность моего правого бедра. Простонал протяжно, судорожно выдохнул, и затих.

– Слушай, ты не мог бы так не делать? – раздраженно спросила я.

– Не делать как? – несколько даже устало, спросил Эрих.

– Ну, у тебя волосы мокрые, а ты там моей ноги домогаешься в не самом нечувствительном месте… В общем, мне не особо приятно, ты же мокрый, так что, будь добр, свали оттуда.

Где-то «там» раздался опять то ли смех, то ли всхлип, в общем, у тайремцев откровенно имелась склонность к истерикам.

– Эрих, – уже довольно встревожено позвала я, – ты в норме?

– Нет, Мелани, – мокрые волосы на моем бедре сменились прикосновением его губ, – я в шоке. Основательном, сокрушительном, охрененном шоке. И больше всего меня в данный момент интересует вопрос «Как?», но исходя из того, что мне уже известно о тебе, полагаю, ответа я не услышу.

Он вздохнул, затем его губы скользнули по бедру, выше, избегая места гендерного определения, и всем своим лицом носатый прижался к моему животу. И позочка у нас сейчас была крайне интересная.

– На чем я остановился? – вдыхая запах моей кожи, тихо спросил архонт.

– Мы обсуждали необходимость твоей ринопластики, и заодно еще большую и определенно насущную необходимость лечения твоего склероза, – максимально равнодушно ответила я.