Подстава

— И в чем же выражался ваш интимный процесс? Делились друг с другом грязными фантазиями времен совместного обучения через сейр? Или ты подарила Хаму несколько страстных поцелуев после которых решила, что любовник тебе не так уж и нужен? Или, — он изобразил священный ужас, — Рего даже показал тебе, чем мальчики отличаются от девочек? Ну же, дорогая, не молчи, мне действительно безумно любопытно узнать, в чем конкретно выражался интим между вами? Видишь ли, любовникам, полагается заниматься сексом, а мы ведь оба в курсе твоей маленькой тайны…

И меня повели вниз. Мразь!

Впрочем злило не это — Дагрей был прав. По всем пунктам, особенно про эротические фантазии, о которых мы с Хамом действительно неоднократно болтали. И вот как он догадался.

— А вообще мужик герой, — явно издеваясь, продолжил Эрих, — терпеть тебя два года, целых два года и только после этого попытаться избавиться. Герой!

— Намекаешь, что его ждет героическая смерть? — догадалась я.

— Именно, — подтвердил архонт.

— За то, что он меня подставил? — возмутилась я.

Нет, я была зла на Хама, но убивать?..

Но ответ адмирала вырубил.

— За то, что посмел мечтать о моей девочке, — отчеканил Дагрей.

И он произнес это таким тоном, что мне мгновенно представился труп Хама. Именно труп, причем расчлененный. И я поняла, что все сказанное выше, мол «будешь хорошей девочкой и я его не трону», чистая ложь. Рего уже труп! Может быть пока живой, но труп — архонт уже принял это решение. И он его не изменит…

Потрясенная осознанием произошедшего, я безропотно спустилась с корабля, и придерживая подол, шла по заросшей травой тропинке, настолько малохоженной, что это откровенно напрягало, мимо огромных камней, которых тут было так много, словно мы встутпили в каменный лес. И теперь виднелось только синее летнее жаркое небо, точнее его обрывки, высокие серые камни и зеленая трава под ногами. И тишина. Такая невероятная торжественная тишина и…

— Эрих, — я остановилась.

— Что? — архонт Дагрей повернулся, холодно посмотрел на меня. — Устала, каблук в землю проваливается, настроения выходить замуж нет, меня ненавидишь или что-то еще?

Вопрос был задан издевательски и с трудом скрываемым глухим раздражением.

Но меня вообще не это интересовало, я другое хотела спросить:

— А почему ты еще не женат?

Эрих странно посмотрел. Усмехнулся, а затем взял, сошел с тропинки, и потянул к себе. И я почему-то взяла и пошла, хотя было в глазах архонта Дагрея что-то путающее. Какой-то хищный блеск, что-то завораживающее…

И вдруг поворот и я прижата спиной к высокому камню, а Эрих, нависнутз надо мной, прошептал:

— Посмотри на меня.

Не та игра, в которую я сейчас готова играть. Отвернулась. Просто отвернулась, чувствуя холод камня спиной, и неприятное, нежеланное тепло в животе. Какого черта?!

— Мэл, — колено архонта вторглось между моих ног, — посмотри на меня.

Да пошел ты! Тоже мне жених! И вообще просто спросила, нехрен из-за одного вопроса показательное выступление устраивать.

— Мегера! — прошипел Дагрей.

Мм, даже вспомнил мой позывной, надо же, просто восхищена вашей памятью, архонт. Счас, уюью, потом начнут в комплиментах рассыпаться.

Я дернулась, пытаясь вывернуться из захвата, а оказалась в еще более крепких объятиях. И ведь не качек, я бы даже сказала — кожа, кости, мышцы, но силища феноменальная.

— Мэг, какая же ты, — прошипел он, хватая за подбородок.

Сжал, вывернут, заставляя запрокинуть голову и…

Подлец, снес мне башкуг напрочь!

Напрочь, всего одним поцелуем, от которого вмиг стало темно, жарко, и потрясающе здорово. И это был не тот поцелуй на его корабле, от которого тоже потемнело перед глазами и меня накрыло до основания, сейчас все было сильнее, жестче, круче! Круче настолько, что я ощущала себя мчащейся на горках, то ввысь метров на пятьсот, то срывающейся в пропасть, чтобы взмыть вновь… И упасть, с невероятным ощущением того, как от свободного падения внутри все сжимается… Поймал же подлец на физиологии, на банальной физиологии, взорвав мне все гормоны и оставив тупой, безмозглой, хрипло стонущей от удовольствия дурой.

И когда он отстранился, глядя на меня чуть затуманенными потемневшими глазами, я поняла, что пересплю с ним. Вот сегодня же и пересплю. И плевать на все, на мысли, злость, обиду ярость и честь. Я ХОЧуего, этого мужчину, у которого сейчас неистово билось сердце, несмотря на попытку казаться безразличным, и вообще — я отчетливо осознала, что не воспользоваться настолько эротичным гадом просто глупо. Я ведь такого больше нигде не найду.

— Ты на меня так смотришь, — чуть улыбнувшись, прошептал он, — словно готова съесть.

— Нет, — я дернула головой пытаясь прийти в себя, — каннибализмом не увлекаюсь.

— Я в другом смысле, — улыбка стала шире.

И мне безумно, до невозможности захотелось прижаться к ней губами. Накрыть ее собственным ртом, чтобы испытать это улетное ощущение взлета и падения вновь. Черт, да с этим ни один наркотик не сравнится! Точно знаю, по долгу службы почти все перепробовала.