Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Я как раз хотел к этому перейти. — Почтарев выше притянул колени. В подъезде было холодно. Модная курточка с застежками, которую он второпях натянул, не могла его согреть. — После ухода Шерпа из консультации к этому постепенно стали привыкать. Некоторые клиенты по старой памяти еще спрашивали его, просипи телефон. Он никого не принимал. Вскоре они поостыли. За год я не видел Игоря Николаевича ни разу. Я очень несвязно рассказываю?

 — Ничего.

 — И вот с неделю назад иду я в один дом, куда меня пригласили. Рядом с Москворецким райздравотделом. Знаете?

 — Территория нашего обслуживания, — кивнул Сапронов, — рядом с железной дорогой.

 — Там поблизости платформа.

 «У ремонтирующегося здания, — Денисов отыскал свой ориентир. —В этом деле оно словно дом с привидениями...»

 — Я о чем-то задумался, не видел, кто идет впереди.

 — В какое время это было?

 — В начале восьмого часа. Вечером. Я шел медленно, мне назначили к половине восьмого. Внезапно обратил внимание: трое людей идут в одном ритме. Мужчина с женщиной впереди и еще мужчина сзади. Я бы не обратил внимания, если бы мужчина сзади намеренно не сменил ногу. Он тоже почувствовал, что привлекает к себе внимание. Я пригляделся. Шерп!

 Начальник отделения розыска что-то быстро набрасывал карандашом в блокноте, шрам у него на щеке покраснел от холода. По подъезду гулял ветер. Денисов отошел к выходу, туже притянул дверь. За картонной коробкой, в нише, нашлась тряпка, Денисов подложил ее к дверям, чтобы меньше дуло. По роду службы ему по ночам приходилось обживать холодные чужие подъезды.

 — На него невозможно было смотреть, — продолжал Почтарев. — Таким я Игоря Николаевича никогда не видел. Сосредоточенный, сжатый. А главное, обернувшись и узнав меня, он сделал знак, чтобы я не подходил. — Почтарев постучал промерзшими ботинками. — Может, все-таки подняться ко мне?

 — Мы скоро, —начальник отделения розыска теперь не отрывался от своих записей, — вы смогли бы описать двоих, которые шли впереди? Вы уверены, что они не замечали его?

 Денисов понял:

 «Из многих версий Сапронов избрал ту, от которой я отказался. Коротко ее можно обозначить пословицей, приведенной заведующим юридической консультацией: «Седина — в бороду, бес — в ребро!»

 — Не знаю, — сказал Почтарев, — его трудно было не заметить.

 — А насчет г/римет?

 — Пожалуй, женщину бы я узнал. Молодая, в красном пальто. Небольшого роста.

 — А спутник?

 — Его я видел только мельком. Да он и интересовал меня меньше!

 — А что можно сказать о Шерпе последнего периода? — Сапронов захлопнул блокнот. — Стал ли он больше следить за собой? Лучше одеваться?

 — Безусловно, — Почтарев поднялся. Его била дрожь. Пора было заканчивать разговор. —В то же время был словно тоскливее, сентиментальнее. В процессе как-то начал цитировать стихотворение и вдруг прослезился.

 — Что это было за дело? — спросил Сапронов. — Помните?

 — Подзащитный Игоря Николаевича стрелял в женщину много моложе его. Романтическая история, — Почтарев собрался вызвать лифт.

 Начальник отделения розыска выразительно взглянул на Денисова, переспросил:

 — Из ревности?

 — Да. Шерп произнес яркую умную речь...

 Денисов воспользовался паузой: он ждал возможности задать свой вопрос.

 — Как Шерп относился к деньгам? Может, копил на машину, на дачу? Понимаете меня?

 Почтарев нажал на кнопку лифта — кабина вверху начала плавное скольжение вниз.

 — То есть, продал бы Шерп за деньги душу дьяволу? — он покачал головой. — Ни в коем случае. Это был человек противоречивый, всегда неудовлетворенный. Но честный по самой сути. — Как раз это Денисову было важно знать.

 — У меня есть предложение, — начальник отделения розыска тронул Почтарева за руку. — Что вам, невыспавшемуся, мотаться по автобусам? Давайте проедем сейчас к нам в управление... — Рассказ Почтарева подкреплял его версию о причинах самоубийства адвоката, и Сапронов спешил ее запротоколировать. — Оттуда мы на машине отправим вас прямо во Внуково.

 — А что, — подумав, сказал Почтарев, — я, пожалуй, соглашусь.

 Было поздно. Ехать домой Денисову не имело смысла, он попросил подбросить его на вокзал. Утром его ждали в Расторгуеве.

 — Наш поезд, — разнеслось из динамиков, — следует до станции... — Стук компрессоров заглушил слова проводницы, но потом ей удалось все же добавить: — С остановками по всем пунктам, кроме...

 Денисов сидел в пустом вагоне. Сообщение проводницы в данном случае касалось его одного.

 — Доброго вам пути!

 Хотелось спать, но он не мог позволить себе задремать в пустом вагоне, да еще до отправления, хотя по привычке сидел лицом к ближайшему тамбуру, против двери, открытой на платформу.

 Денисов откинул дальше назад воротник куртки, достал блокнот.

 Последние страницы содержали выписки из писем Шерпа и вопросы по их повод/.

 «Я проводил своего друга до места, откуда на бугре начиналось уродливо вытянутое двадцатиподьездное здание...» Здесь же были выписаны ориентиры: «арка», «выкрашенная в два цвета труба», «автобусная остановка», «пустырь».