Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Заканчивается судебное следствие, скоро приговор, — сказал Денисов.

 — Вот именно...

 Он снял очки, безразлично помассировал переносицу, но вдруг словно что-то почувствовал, насторожился. Поднял голову.

 В комнате чуть слышно звучало радио.

 —- Включите, пожалуйста. — Он поискал глазами динамик.—Романс! Кажется, на стихи Дениса Давыдова... Сто лет не слышал!

 Инспектор поднялся к приемнику, повернул регулятор — раздалось несколько заключительных аккордов гитары. Все смолкло.

 — Поздно включили, — с сожалением сказал Тхагале-гов. — Потрясающий романс. «Любовь стараясь удержать, как саблю, тянем мы ее: один — рукой за рукоять, другой — рукой за острие!..» Не слышали?

 «Если Тхагалегов действительно владеет миллионами, которые преступники надеялись найти у него и его родственников на самочинных обысках, — подумал Денисов, глядя на бородатого, — то вуалирует он это мастерски. Но он вряд ли бы рискнул хранить сокровища у своих близких. И преступники это понимали. Тут что-то не то...»

 Диктор объявил следующий номер — испанскую серенаду, инспектор повернул выключатель.

 — У вас что-то связано с этим романсом? — посочувствовал Антон.

 Тхагалегов обернулся к нему:

 — Не каждому дано понять мир чувств...

 Денисов прервал их элегический разговор:

 — У меня несколько вопросов по вашему делу... Скажите, взятки от расхитителей передавались не только в деньгах?

 — В основном рыбопродуктами.

 — А точнее?

 — Икрой. Ценными породами рыб.

 — Вы действовали по чьему-то указанию?

 Тхагалегов поскучнел.

 — Я уже объяснял суду. Мне показали распоряжение, чтобы я ежемесячно отвозил определенное количество банок одному человеку. Для экспертизы.

 — Домой или на работу?

 — И домой тоже...

 — Дальше.

 — Я удивился, просил дать распоряжение мне на руки. Мне дали. Сейчас говорят, такого распоряжения не было... В книге регистрации распоряжений оно не значится. Представляете мое положение!

 Ночной инспектор хмыкнул:

 — Подставное лиц о...

 — А распоряжение? — спросил Денисов. — Единственный экземпляр? Тот, что был у вас в руках, — где оно?

 Тхагалегов нервничал. Он явно не знал, как ему себя вести с сотрудниками милиции.

 — Скажем иначе... Распоряжение находится в уголовном деле? Да или нет?

 — Нет.

 — Не понимаю! — Антон вскочил. — Если вы не такой, каким вас кто-то хочет представить, — почему сразу не приобщить это распоряжение к уголовному делу? Что за ерунда?!

 Слова Антона вызвали неожиданную реакцию — Тхагалегов вспыхнул:

 — Во-первых, меня обвиняют не только в этом. А во-вторых, я предпочел бы об этом говорить не здесь. Вы же видите, — закричал он, — эти мерзавцы — бывшие мои сослуживцы! Они же идут на все, только бы самим выкарабкаться! Готовы выкрасть из дела, порвать! Я боялся, ждал суда. — Он посмотрел на Денисова, угадав в нем человека, имеющего решающий голос и наиболее заинтересованного. — Вы разрешите мне уйти? Меня там ждут, в коридоре.

 Денисов пожал плечами — он не мог задерживать Тха-галегова против его желания.

 — До свидания. —.Тхагалегов рывком захлопнул дверь.

 — Ясно: цель обысков — найти распоряжение о ежемесячной доставке соответствующего количества икры некоему лицу... — Ночной инспектор, молчавший в течение всего разговора, с трудом разлепил веки. — Оно выдает с головой его автора и того, кому шли взятки.

 Антон кивнул:

 — Все серьезно. Получение взятки должностным лицом, занимающим ответственное положение, и взятка в крупных размерах караются строго. Вплоть до исключительной меры...

 — «Океан» — это фирма! — поддакнул инспектор.

 — Вот они и идут на все, чтобы помешать Баракаеву представить доказательство в суд! Даже на самочинные обыски! Ну публика!

 Антон уже не вспоминал о похищенной из ячейки переписке — ее заслонило дело Тхагалегова. Таков был Антон — любая несправедливость всегда касалась его лично, каждое новое дело захватывало.

 Денисов разыскал Баракаева — тот уже собирался уезжать — попросил на несколько минут в соседний кабинет, к ночному инспектору.

 — Кажется, это никогда не кончится, — вздохнул адвокат, беря стул, на котором несколько минут назад сидел его подзащитный. — Слушаю.

 — Вы рассказывали о деле взяткополучателя. Помните? Которому Тхагалегов приносил икру в стеклянных банках. Вася...

 — Сысоев Василий Фотиевич, начальник управления. Сейчас находится под стражей.

 — Свою вину в получении взяток он признал?

 — Отрицает.

 — А кто подписал распоряжение направлять икру Сысоеву?

 — Один из руководителей фирмы Гурин. — Баракаев не удивился вопросу. — Он был связан со сбытом. Тоже привлекается к уголовной ответственности.

 — Арестован?

 — Пока на свободе.

 Антон не выдержал:

 — Гурин тоже отрицает распоряжение?

 — Тоже.

 — И на свободе! Не боятся, что скроется?

 Баракаев рассмеялся:

 — Куда он денется! Найдут! А вот тогда ему уже не поздоровится!

 — Какой он из себя? — спросил Денисов. — Попробуйте обрисовать.

 — Моих лет, — адвокат задумался. — Одевается подчеркнуто скромно. Но дорого и со вкусом.

 — Его полные установочные данные, адрес?

 — Гурин. Бронислав Гурин.

 «Б — первая буква шифра...» — подумал Денисов.

 — Адрес можно посмотреть по обвинительному заключению.

 — Оно у вас с собой?