Подстилка первородных (СИ)

— Но если твоя мать была ведьмой…

— Я? Нет. Ведьма слуга природы, а вампир – это нечто противное природе. Можно быть либо одним, либо другим – никак не вместе. Мама сделала это ради нас. Она не превратилась.

— А как вы обратились?

— Она обратилась к солнцу за жизнью и древнему белому дубу, главному долгожителю, за бессмертием. В ту ночь мой отец угостил нас вином, разбавленным кровью. А потом вонзил свой меч нам в сердца. Он убил нас. И он не стал с нами осторожничать. Мы должны были выпить кровь, чтобы закончить ритуал. Это была эйфория. Чувство силы было неописуемое, но ведьма Айана была права насчет последствий, духи отвернулись от нас и природа сопротивлялась – на каждую силу была слабость. Солнце стало нашим врагом – несколько недель мы не выходили, а потом моя мама нашла решение, в виде заколдованных колец. Были и другие проблемы, соседи, двери которых были всегда открыты – теперь не впускали нас. Цветы у белого дуба обжигали и защищали от внушения. И заклинание гласило, что дерево, подарившее нам жизнь – могло ее забрать, поэтому мы его сожгли, — явно довольная этим фактом произносит вампирша, — Но самых страшных последствий родители даже представить не могли – голод, кровь нас возродила – ее мы жаждали больше всего, мы не могли это контролировать. Вот так появился новый вид хищников, — заканчивает девушка, доставая из сумки розовую упаковку жвачки, и, быстро распаковав ее, закидывает пластинку в рот.

— А почему Майкл стал охотиться на Клауса?

— Когда Ник убил первого человека, это активировало его ген оборотня, и он стал для отца самым большим позором – у моей матери был роман с одним из местных оборотней, Клаус не был его сыном. Она пыталась все исправить. Она наложила на Ника проклятье, чтобы подавить его волчью сущность, затем отвернулась от него. Но самой большой слабостью Майкла была его гордость. Когда он стал вампиром, она усилилась. Он взбесился и убил пол деревни, потом пришел домой и убил ее. Майкл убил мою мать. Он сказал, что она разбила его сердце, а он разобьёт ее. Он вырвал ей сердце на глазах у Ника. А потом мой отец впал в бешенство и вся моя семья разбежалась. Ник остался, чтобы помочь похоронить ее, позже вернулся и Элайджа. Мы остались совсем одни. И, поэтому, дали клятву – несмотря ни на что, мы будем держаться вместе, всегда и навечно.

— Всегда и навечно? Даже несмотря на то, что он закрыл тебя в гробу?

— Говорю же. Несмотря ни на что. Мы вампиры. Наши эмоции гипертрофированы. Я упряма, Элайджа благороден, а Ник… Ник нетерпим к тем, кто его разочаровывает… За более чем тысячу лет мы все совершали эту ошибку. Я ошибалась неоднократно. Но я все равно люблю его. Он мой брат. А я бессмертна, — говорит она, глядя на Ханну так, словно другого ответа и быть не могло. В ответ на это Форбс лишь медленно кивает, замечая, как Ребекка с хищным прищуром отводит взгляд в сторону, — Знаешь, что? Они могут делать все, что хотят. Пускай будят Майкла на свой страх и риск. Но лучше бы им не ошибиться. Если они тронут моего брата, я разорву их на части, ведь характер мне достался от отца, — резюмирует она, складывая руки домиком и опустив на них голову, прикрывает глаза. Форбс тяжело выдыхает, отмечая, что этот урок биологии определенно выдался крайне продуктивным.

«Ночь освещения» была в самом разгаре. Городская площадь была полностью заполнена людьми, а темное пространство освещали множество разноцветных шаров, внутри которых горели яркие лампочки. Проталкиваясь сквозь огромную толпу, Ханна замечает неподалеку от сцены знакомую фигуру, к которой сразу же направляется. Ох, нет, этот гад не будет бегать от нее вечно.

Несколько раз подряд небрежно извинившись перед заденутыми людьми, она наконец-то добегает до цели, щелкнув пальцами перед ее глазами, тем самым привлекая внимание от созерцания Мистера Зальцмана на сцене на себя. Джереми поворачивается, удивленно охнув, а после радостно улыбнувшись в ответ на махинации Форбс.

— Долго ты ещё собирался меня игнорировать?

— Я тебя не игнорировал! — Возражает Гилберт, — Просто у меня много всего произошло за это время, и я думал найти тебя сегодня в школе, но тебя там не было, — объясняет он, видя, как девушка согласно качает головой.

— Да-а, прова-а-л, сначала Мистер Зальцман обманом вытащил меня с первых двух уроков, чтобы я якобы помогла ему здесь, а с остальных я ушла пить мятный латте в кофейню возле школы, после рассказа о драме в семье первородных вампиров, — отвечает блондинка, начиная медленно шагать вниз по тротуару, желая уйти подальше от большого скопления людей. Джереми идёт за ней.

— А зачем Рик обманом вытащил тебя сюда?

— Чтобы прочитать мне лекцию о том, что не стоит общаться с Ребеккой, конечно же.

— А зачем ты общаешься с Ребеккой? — Спрашивает он, вынуждая Ханну остановиться на месте и весело взглянуть на него, заставляя уже пожалеть о заданном вопросе.

— А зачем ты общаешься с Вики?

— Ладно, понял, один-один, — отвечает Джереми, на что Форбс лишь насмешливо хмыкает, продолжая ход, — Но что за драма первородных вампиров?