Подтверждение

– Ты должен принять лечение, потому что Лотерея организована справедливо… Лотерея – единственное, что позволяет избежать коррупции. Прежде чем получить здесь место, я тоже слышала истории, которые ходят повсюду, – ты и сам знаешь – о тех, кто тщетно старается купить лечение за деньги, и так далее. Первое, что нам говорят, когда берут на работу в Лотерею, это что все эти слухи ложны. И даже представляют так называемые доказательства – общее количество сыворотки, которое можно синтезировать при максимальной производительности установок. Оно точно соответствует ежегодному числу выигравших в Лотерею. Общество чувствует себя обязанным вмешаться и изо всех сил старается убедить общественность… пока не начнет думать, что ему это удалось.

– А ему это удавалось?

– Так должно быть, Питер. Вспомни случай с Манкиновой.

Иозеф Манкинова был ведущим премьер-министром Багонии, одного из северных нейтральных государств. Ввиду стратегической важности своего положения, запасов нефти и того, что там пересекались важнейшие морские пути, Багония имела большое политическое и деловое значение, которое ни в коей мере не соответствовало ее размерам. Манкинова, политик из крайне правых, руководил Багонией за год до войны, однако двадцать пять лет назад был вынужден уйти, так как появились доказательства того, что он, используя политическое давление, добился лечения бессмертием. Веских доказательств тому, конечно, никто не представил. «Лотерея Коллажо» с возмущением и соответствующими упреками отмела обвинения, но вскоре при загадочных обстоятельствах погибли два журналиста, занявшихся расследованием. События, связанные с этим делом, ушли в прошлое, разразившийся тогда скандал, со временем забылся, а Манкинова, лишившийся своего места в правительстве, погрузился в личную жизнь. Но недавно, за несколько месяцев до того как я покинул Джетру, эта история снова всплыла. В нескольких газетах появились снимки, которые показывали Манкинову сегодня. Судя по тому, что он и сейчас выглядел не старше, чем в день своего ухода, подозрения были справедливы. Это был человек лет шестидесяти с небольшим, который выглядел на десять лет моложе.

Я сказал:

– Наивно верить, что такого не может быть.

– Я не наивна. Но число тех, кто может получить лечение, действительно ограничено, и каждый, кто получает главный выигрыш, а потом отказывается от него, делает возможными такие манипуляции.

– Теперь предположим, что я заслужил жизнь, а кто-то другой нет.

– Нет… это уже решает компьютер. Ты выиграл, на твой лотерейный билет пал выигрыш. Совершенно случайно. Поэтому тебе нечего сомневаться.

Я уставился на потертый матрас и попытался оспорить услышанное, но все, что сказала Сери, было уместно, и мои сомнения стали сильнее. Конечно, меня привлекала возможность длинной, здоровой жизни, и идея отказаться от лечения требовала от меня сил, которых мне до сих пор не хватало. Я был не Делуан, человек твердых принципов и неколебимой морали. Я, жизнелюб, хотел долгой жизни, и часть моего «я» никогда бы не смогла отказаться от этого. Но в то же время меня точило нехорошее чувство, для которого не было совершенно никаких оснований. Это просто ничего не значило для меня.

Я задумался о Сери. До этого мы были парой, которую жизнь случайно свела; малознакомыми людьми, которые переспали и, вероятно, не в последний раз, но при этом духовно никак не связаны. Возможно, наше влечение разовьется, мы будем жить вместе, узнаем друг друга и, может быть, влюбимся в традиционном смысле этого слова. Я попытался представить себе, что произойдет, если я пройду лечение, а она нет. Она – или какая-нибудь другая партнерша, с которой я свяжу свою жизнь, – станет неудержимо стареть, а я останусь неизменным. Мои друзья и родные будут подвержены естественному биологическому процессу старения, а я застыну в своем теперешнем состоянии. Окаменею.

Сери встала, разделась и пустила воду в раковине. Я наблюдал за ее стройной спиной, когда она мыла лицо и руки. У нее было стройное, уже знакомое тело, хорошо сложенное и гибкое. Я перевел взгляд со спины на плечи и улыбнулся.

– Почему ты так пристально рассматриваешь меня?

– А почему бы и нет? – спросил я в ответ.

Но думал я о другом. О том, какое я должен принять решение. Это был конфликт между сердцем и разумом. Я хотел следовать инстинктам, своим эгоистическим желаниям, но потом счел за лучшее забыть свои сомнения, поехать на Коллажо и получить бессмертие; мне также хотелось прислушаться к голосу рассудка, но я не сделал этого.

Затем мы снова оказались в постели. Сери лежала на моей руке, голова на моей шее, рука на моей груди.

– Ты хочешь ехать на Коллажо? – спросила она.

– Еще не знаю.

– Если да, я поеду с тобой.

– Почему?

– Я хочу быть с тобой. Я уже сказала, что отказываюсь от своего места в Обществе Лотереи.

– Это мне нравится, – сказал я.

– Но я хочу быть уверена…

– Что я пройду лечение?