Подумаешь, попал – 2

– Это замечательно, Артур Николаевич, вся артиллерия нам будет нужна. Да кстати, вот мой новый ординарец, Семен. Это благодаря ему ты сейчас со мной разговариваешь. Я его к ордену Красной звезды представил, звание сержанта дал, вот только блатных словечек парень нахватался, так и сыплет ими, где надо, где не надо, уже по всему штабу разносится. Вот час назад слышу, орет старшина на своего подчиненного за какую-то оплошность и про Винду, которая у него висит, упоминает. Что это за слово такое, не пойму, видно на фене, ругательное.

Обращаюсь к Семену:

– Иди, Рябинин, и больше при посторонних не выражайся! Культурней будь, деревня, и да, зайди в строевую часть, пусть у тебя в солдатской книжке отметку сделают, что ты теперь сержант, а орден чуть позже получишь.

Рябинин вышел.

– Вот, что Артур, собери ты через три часа на совещание всех,

командиров частей. Есть у меня одна задумка, как немцам еще один

мини-котел устроить.

– Нет, ты точно сума сошел, без рекогносцировки, без должной подготовки, и такими силами. – Горбатов с сомнением поглядел на меня.

То, что я предлагал ему, опять было авантюрой с моей стороны:

– Штабу фронта доложите, что будет произведена разведка боем, на каком участке фронта, неважно. Наше наступление приблизительно назначено через десять дней и враг об этом знает. Мы, несомненно, прорвем оборону врага, но какой ценой! Потом нам не будет хватать сил для переправы через Днепр. Но как раз те резервы, что мы ожидаем для прорыва фронта, сейчас пригодятся нам для этого. Я уверен, действуя смело и решительно, мой корпус возьмет плацдарм. Главное, его потом удержать до подхода, основных сил. И да, я знаю, что недавно понтонный батальон прибыл, так вы его мне передайте.

– А тебе-то зачем? Нам он нужен для переправы через Днепр, когда подойдем и возьмем плацдарм.

– Да для этого он мне и нужен!

Дальше ответить я не успел. В нескольких километрах от нас

послышался грохот от разрывов бомб. Я посмотрел на часы, было ровно двенадцать.

– Мой бывший штаб бомбят, – догадался Горбатов. – Я к этому времени приказал туда всякий хлам подвезти. А он с воздуха кажется еще приличными машинами, а на самом деле, восстановлению не подлежит. Вот и купились, пусть думают, что всех нас накрыли. Ничего, сейчас их наши ястребки, причешут.

– А местных жителей хоть из села вывезли? – обеспокоился я.

– Еще вчера ночью, – успокоил меня генерал-полковник.

– Так зачем тебе понтонный батальон нужен? До Днепра еще

километров двести, дойти надо.

– Так мы, доедем! – ответил я.

Свою атаку я намечал на три дня раньше, чем планировали в штабе Фронта. Рисковал я, рисковал. Горбатов, который как я его просил, сообщил о том, что на участке его армии произойдет разведка боем, а уже по её результатам будет видно, как докладывать дальше. Если все пройдет успешно, в наступление вслед за мной перейдет вся армия.

Тайно, по ночам, шла переброска основных сил моего корпуса на новое место. По радиостанциям и другим источникам прошла дезинформация противнику о гибели во время бомбежки штаба армии, в том числе трех генералов, ранении других старших офицеров, а также гибели еще многих людей. Что на самом деле было, это почти половина сбитых немецких самолетов, перехваченных нашими истребителями.

Это я узнал между делом, а сейчас напрягал майора Ермолова, которого забрал к себе из бригады Воронина. Мужик, технически развитый и склонный к рационализаторству, сразу ухватил мою идею, как только посмотрел, мои некультяпистые, рисунки и чертежи.

– А может и получится, – согласился он, – Только все это надо хорошенько продумать, людей подобрать.

– Даю три дня, но чтоб все было готово!

Майор Гаспарян, командир понтонного батальона, был в шоке от того, что выделывали с частью его понтонов – в ход были пущены движки от нескольких трофейных немецких самолетов с ранее захваченного аэродрома.

– Это вы чего удумали! – пробовал возмущаться он.

Но когда через сутки увидел первое детище Ермолова, которое ему помогли соорудить не только его технари, но и пятерочка мотористов, временно прикомандированных к нам из авиационного полка, стоящего поблизости, Гаспарян сам включился в работу. После первого испытания на близлежащем водоеме, которое получилось на троечку с минусом, он даже внес ценные поправки в конструкцию.

Пусть первый блин и был комом, но зато были учтены ошибки и добавились некоторые новшества. Для тренировки был выделен один из плавающих танков.

Отдав команду продолжать занятия, я выехал к месту, выбранному для прорыва. Почву там для него подготавливал со своим отрядом саперов капитан Кулейкин. Почву в прямом смысле слова. На ничейной земле при участии местных саперов снимались мины, наши и немецкие. Хорошо, что немцы только- только стали укреплять свои позиции, и мин пока поставлено, было немного. Приложив немалые усилия, чтобы не быть замеченными, саперы справились за две ночи.

– Не слишком ли маленький участок для прорыва, – засомневался Горбатов, выслушав мой доклад.

– Для моей задумки сойдет, – ответил я, свертывая карту, что