Подвал. 24 года в сексуальном рабстве

В воздухе стоял запах мочи, и каменный пол был холодный. Девочки как можно плотнее заворачивались в спальные мешки; одна пообещала сторожить, пока остальные спят, а потом они будут меняться. Студеный ветер перегонял с места на место хрустящие пакеты и рваные газетные листы, взвивая и унося их вверх, как маленькие торнадо. Беглянки скитались уже целую неделю, и их мечты найти работу и пристанище на деле обернулись жизнью бродяг. Они были грязные, усталые, голодные и окончательно пали духом; Вена оказалась совсем не золотым дном, а неприветливым городом с недружелюбными прохожими и хищными мужскими взглядами. Тушь размазалась по их усталым лицам. Они поклялись завтра же утром найти общественную уборную и привести себя в мало-мальски приличный вид. И все же вокзал был лучше, чем то место, где им приходилось спать три ночи перед этим — в смрадном туалете на краю парка.

Одна из девочек сердилась: ее лицо кривилось от раздражения. Всего несколько дней назад это было похоже на приключение — собраться и убежать. Радостное возбуждение растаяло, как и их скудные средства. «Сама не понимаю, зачем поддалась на твои уговоры, — сказала она. — Думаю, нужно собрать вещи, вернуться домой, попросить прощения и снова зажить прежней жизнью».

«Тебе просто говорить», — ответила другая девочка, Элизабет Фритцль.

* * *

Когда это началось? Когда чувства перешли черту, отделявшую непристойную мысль от чудовищного деяния? Что заставило Йозефа Фритцля увидеть в собственной дочери объект сексуального желания, которому было предназначено лишь удовлетворять его, создавая иллюзию тайной семьи, которую он выдумал? Чем Лизль, как называли ее в семье, заслужила подобную участь?

Высокомерие в союзе с похотью, увеличенное навязчивостью самой мысли, соблазняли и манили полубезумного Йозефа Фритцля в уголок потемнее. Спутницей в этом путешествии была обречена стать любимая дочь, которая, служа продолжением его матери, стала объектом всех его извращенных фантазий. Инцест — вселенское табу — возник много веков назад и означает разное в разных обществах. Жители Запада обычно понимают под ним нарушение законов, запрещающих половые отношения или женитьбу между близкими родственниками (в случае Фритцля — между отцом и дочерью). Прежде всего это злоупотребление властью, посредством которого сильнейший низводит своего партнера до уровня простого объекта, обесценивает его, не испытывая ни малейшего интереса к его чувствам. Когда Йозеф Фритцль решил начать насиловать дочь, это было лишь удовлетворением собственной прихоти. Он даже не подумал о том, какие ужасные последствия возымеют его действия для Лизль.

Долгий путь вел к 28 августа 1984 года — дню, когда Фритцль начал осуществлять свой генеральный план. Необходимо было спланировать все заранее, необходимо было вести обманную двойную игру на высшем уровне, а главное, необходимо было хладнокровие. Необходимо было лгать, изворачиваться, сохраняя надменность и крайнюю самоуверенность. Требовалось также перейти Рубикон моральных и общественных рамок. Это был триумф воли Йозефа Фритцля; он смог претворить задуманное в жизнь и жить с этим более или менее счастливо следующие двадцать четыре года.

Судьбу Элизабет предрешили ее красота и кротость. Отцы повсеместно запирают дочерей, как только из неоформившихся девчонок они превращаются в сформировавшихся молодых женщин, чтобы защитить себя, равно как и добродетель своих детей, когда плохие мальчики начинают приглашать их на свидания. Несчастье Элизабет и состояло в том, что ее отец без проблем превратил отвлеченное правило в извращенную реальность.