Подвал

Он посмотрел в буклет, который взял по дороге. Тело Фаэрбена находилось в мезонине.

Наверху было выставлено еще несколько экспонатов, но там было меньше народу. Здесь история современной хирургии рассказывалась более детально. Найджел огляделся по сторонам и заметил скелет в стеклянной витрине. Когда он приблизился, то увидел грязный пожелтевший скелет высокого человека. Похоже, он был такого же роста, как Фостер, или на несколько дюймов выше. Вместо глаз у скелета черные впадины, грудная клетка самая широкая его часть, не считая плеч. Сомкнутые челюсти зловеще ухмыляются.

Найджел поискал описание. Он опустил голову и увидел маленькую табличку у ног скелета.

Ик Фаэрбен, убийца, — прочитал он. — Практика препарирования казненных преступников была отменена в 1832 году. Однако в исключительных случаях министерство внутренних дел и семья осужденного преступника давали разрешение предоставить тело колледжу для дальнейшего изучения. Этот скелет стоит с тех самых пор здесь.

Найджел внимательно осматривал кости скелета. Шея сломана в том месте, где накидывали петлю. Не будучи медицинским экспертом, он заметил, что и другие части скелета сломаны или повреждены: правая берцовая кость и ключица, а огромный череп, казалось, деформирован. Но в этом нет ничего удивительного. Ведь скелет свыше ста лет простоял за стеклянной витриной. Вероятно, его несколько раз доставали, а потом опять ставили на место. Или просто со временем он стал разрушаться. Найджел вспомнил, как читал вчера упоминание о тяжелой походке Фаэрбена. Подсудимый неуклюже вставал, и создавалось впечатление, будто его рука повреждена. Не исключено, что он страдал распространенной в викторианской Англии болезнью — рахитом, вызывающим деформацию костей.

Найджел взглянул на часы и тихо выругался. Половина одиннадцатого, а он до сих пор не позвонил Фостеру.

К десяти тридцати Фостер и Хизер обошли еще два этажа, очередные квартиры с угрюмыми и необщительными жильцами. Одна женщина пожаловалась, что сосед слушал музыку в четыре часа утра и разбудил ее маленького ребенка. Сосед, обозвав женщину истеричкой и психопаткой, объяснил это тем, что работал всю ночь и просто хотел немного расслабиться. Детективы кивали и улыбались, не желая встревать в мелкие дрязги. Жильцы квартир, куда они приходили, проверялись по списку избирателей. Квартиры, в которых никто не открывал дверей, нужно было проверить позднее, на случай если проживавшие в них люди находились на работе. Фостер надеялся, что их присутствие спугнет убийцу, заставит его сделать что-нибудь такое, что привлечет к нему внимание.

Когда Фостер раздумывал над тем, сможет ли он когда-либо избавиться от настойчивого запаха мочи, пропитавшего общественные коридоры, зазвонил его мобильный телефон. Это был Найджел.

— Где вы были? — спросил он, даже не поздоровавшись.

Он понял, что его слова застали Найджела врасплох, тот запнулся, а потом заикаясь начал объяснять.

— Я попросил вас сразу позвонить мне! — воскликнул Фостер. — Сейчас уже половина одиннадцатого.

— Простите, — с трудом пробормотал генеалог. — Я находился в музее, — добавил он.

— Для чего вы туда ходили?

— Я нашел убийцу. Убийцу 1879 года.

— Вы пьяны?

— Понимаете, в музее выставлен скелет Ика Фаэрбена в стеклянной витрине.

— Зачем?

— После казни его тело отдали для медицинского исследования. На витрине табличка. Там написано лишь то, что он убийца — ничего нового, о чем бы мы не знали.

— Кто-нибудь это видел?

Фостер подумал, что если преступник копирует почерк Фаэрбена, он мог отдать дань вежливости своему предшественнику. Вероятно, он делал это неоднократно. Нужно позвонить в музей и выяснить, не замечали ли они кого-нибудь подозрительного, а лучше узнать, нет ли у них записей с камер скрытого наблюдения.

— Найджел, я читал статьи, которые вы отправили мне по факсу. Очень интересно. Но я желал бы видеть оригинальные судебные документы: описание процесса, список улик, судебное заключение. Я могу где-нибудь найти подобную информацию?

— В Национальном архиве. Нам известно, что его судили в Центральном уголовном суде Лондона. На всех заседаниях делались более или менее подробные стенограммы происходящего. Но мне кажется, газеты дали исчерпывающее описание…

— Я хочу сам посмотреть, как это было, как разворачивалось действие безо всяких интерпретаций.

Они договорились встретиться через несколько часов у Национального архива. Барнс сказал, что прежде он собирался заглянуть в Британскую библиотеку.

— Ладно, — устало вздохнул Фостер. — Только не опаздывайте.