Подвал

Наконец, я показала ему свою лампу и жестом попросила отвернуться, чтобы защитить глаза. Когда он отвел взгляд, я зажгла лампу и накрыла ее абажуром цвета индиго, который изготовила еще днем. Благодаря абажуру, лампа давала мягкий, не бьющий в глаза синий свет, и при этом свете я могла подробно разглядеть его.

Он оказался созданием поистине причудливым. Некоторые особенности его строения несомненно играли значительную роль в его любовных умениях. Например, одним из таковых был его длинный, словно копье, язык. Но самой чудесной и необыкновенной из всех частей его тела являлся половой орган - именно он был основной причиной такой страсти и пыла как с его, так и с моей стороны. Помимо выдающихся размеров и необычной формы, он также имел на своем окончании очень необычное отверстие, какого не бывает ни у одного из известных мне существ. Больше всего оно напоминало челюсти, меж которых высовывался тоненький, двухдюймовый язычок».

- Чушь собачья, - сказал Джад. - Что за чертовщину она пытается нам описать?

- Пенис со ртом? - предположила Донна.

- Ты считаешь это нормальным? - сказал Джад, издав немного нервный смешок.

- До тех пор, пока он не покажет зубы, - сказала Донна.

- Господи Иисусе, сколько во всем, что она пишет правды, а сколько ее фантазий?

- А ты как думаешь?

- Я не знаю. Многое из того, что она описывает, вроде когтей, скользкой кожи, реакции на свет, соответствует тому, что я видел.

- А что насчет пениса?

- Его я не видел. В доме было очень темно, и я не смог разглядеть практически ничего.

- Я продолжу: «Я уверена, что это отверстие с язычком позволяло ему не только доставлять мне утонченные наслаждения, но и повышать собственный пыл вкусом моих соков».

- О, Боже мой! - качая головой, пробормотал Джад.

- «После того, как я удовлетворила свое любопытство, подробно рассмотрев его тело, он с такой же внимательностью исследовал и меня. Вслед за тем мы предались новой волне страсти.

Когда все закончилось, я предоставила ему большой выбор различной снеди. С огромным удовольствием он съел сыр. Откусив кусок булочки, он отверг ее. Говядину он отверг сразу, едва понюхав. Как я узнала позже, мясо он предпочитал лишь в сыром виде, и неважно, как вкусно оно было приготовлено. Он похлебал воды из чаши и уселся на корточки, явно удовлетворенный.

Я легла на спину и открылась для него. Он, казалось, был в замешательстве, поскольку привык заниматься этим на манер низших существ. Я привлекла его к себе, и теперь могла видеть странную красоту его лица и ощущать грудью его скользкую плоть, в то время, когда он овладевал мною.