ПодВал

Я позвонила Зияде. Молила, чтобы она никому ничего не рассказывала. Соврала, что с меня возьмут объяснение и отпустят. Она пообещала, что всё сделает.

Около часа я просидела в кабинете одна. Потом пришла полицейская, забрала у меня все личные вещи, включая телефон. Далее меня сопроводили в комнату ещё меньшего размера. Валиком сотрудница закатала мне пальцы в чёрный цвет и сняла отпечатки. В этот момент я чувствовала себя преступницей. Дышала глубоко и размеренно, чтобы не разреветься перед посторонними людьми.

Последним местом, куда меня привели, оказалось помещение с длинной лавкой, пологом, как в бане, и стальной дверью с маленьким закрытым окошком. Я осталась одна. На трясущихся ногах забралась повыше, свернулась калачиком и дала волю слезам.

“Мой брат — вор, а сидеть буду я!”

***

За несколько встреч с Дарьей Маргарита привыкла к расслабляющей атмосфере кабинета. Кресло, которое она выбирала каждый раз, стало родным.

— Я невезучий человек.

— Почему вы так считаете?

— Трудности нарастают как снежный ком и чем дальше, тем они масштабнее.

Маргарита надеялась, что Дарья задаст нужный вопрос, тем самым наведёт на прозрение, как в прошлые сессии.

— Можете привести пример?

Навалившись на подлокотник, Маргарита стала щипать себя за нижнюю губу. Ей не хотелось говорить о конкретных проблемах, вспоминать чувства, которые они вызывают.

— Они разного характера.

Дарья глубоко вздохнула и, скинув туфли, вытянула вперёд ноги и размяла на них пальцы.

— Вспомните моменты, когда вам везло?

Маргарита пожала плечами.

— Даже не знаю.

— У меня возникает чувство, что вы ждёте от меня какой-то подсказки, и при этом закрываетесь от меня.

— Наверно, это так.

— Как думаете, с чем это связано?

— Не знаю. Раньше не возникало таких проблем. — Маргарита нахмурилась.

Ей казалось, что она бродит по сложному лабиринту.

— Со мной тоже случаются неприятные вещи. На прошлой неделе меня окатили водой из лужи. Пришлось возвращаться домой, чтобы переодеться.

— У меня происходят неприятности похуже, но дело не в этом, а… — Маргарита резко выдохнула, сложила ногу на ногу и сунула между ними ладони.

— Дело не в неприятностях?

— Да. Но я не могу понять в чём.

— Какие чувства возникают при попытке понять?

Вопрос оглушил Маргариту. Она растерялась, забегала взглядом по комнате, но, глубоко и медленно вздохнув, попыталась осознать.

— Мне хочется спрятаться в раковину, как улитка.

Дарья несколько раз кивнула, выдержав короткую паузу, и тихо спросила:

— Почему вы хотите спрятаться?

— Мне страшно, — прошептала Маргарита. — Страшно открыться вам.

— Как думаете, что случится, если это произойдёт?

— Вы исчезнете из моей жизни, — Маргарита прикрыла рукой рот, в её глазах заблестели слёзы, — как родители, — её голос надломился.

Дарья протянула ладони, Маргарита схватилась за них и крепко сжала.

— Мне очень жаль, что с вами такое произошло.

Маргарита воспользовалась коробочкой с салфетками. Дарья принесла клиентке стакан воды и терпеливо ждала, пока она успокоится.

Когда желание разрыдаться у Маргариты отступило, она поняла, что хочет поделиться с Дарьей своим прошлым.

— Почти восемь лет назад родители попали в автомобильную аварию. Мне было пятнадцать.

— Вы были совсем юны.

Маргарита прикусила верхнюю губу и кивнула.

— Можете рассказать о них?

— Это сложно. — Маргарита стала теребить край кофты. — Больно о них вспоминать.

— Вы прячете от себя эти чувства?

Маргарита коротко кивнула.

— Я знала одного мужчину. Он так ловко скрывал эмоции, — Дарья раскрыла ладони, как бы предлагая, — что перестал понимать себя. Чтобы скрывать чувства, требуется много сил.

Слеза медленно скатилась по щеке Маргариты.

— Но так проще. Иногда я испытываю даже физическую боль. Бывает сердце колит или мышцы сводит.

— Вы боитесь испытать боль?

— Нет. Боюсь, что их смерть станет реальной. — Маргарита невесело улыбнулась. — Я совершенно не помню как проходили похороны. Была ли я вообще на них?

Дарья поджала губы, сочувственно глядя на Маргариту.

— Вы бы хотели помнить?

Маргарита хотела сказать нет, но погрузилась в задумчивость.

— Не знаю, — тихо призналась она.

— Какие последние светлые воспоминания о них?

Маргарита, неожиданно для себя, оживилась и села прямо.

— Я помню широкую мамину улыбка с белыми ровными зубами, её чёрные волосы на солнце отдавали синевой. Мама была жизнерадостной.

— Мне от ваших слов становиться тепло, а что вы сейчас испытываете?

Маргарита глубоко задумалась и после честно ответила:

— Горечь. Напряжение в солнечном сплетении. Хочу, чтобы она обняла меня, как в детстве.

Глава 8. Я так не смогу!

Слёзы закончились. Пришло осознание, что мою жизнь разрушил родной брат, и следом накатило оцепенение. Сбегая от него в восемнадцать лет, я мечтала о том, что больше его не увижу.

“Зачем я побежала спасать бар? Чтобы оказаться здесь?”